Столпы вечности - [20]

Но она действительно устала от жизни. Избрала экзотический способ самоубийства, даже не подумав о последствиях для исполнителя. Столпница ни за что бы так не поступила.

Одеваясь, она на миг сконцентрировалась, и по ее лицу Вооз прочел, что девушка отключает скелетные функции одну за другой, возвращаясь с так и не покоренного плато возбуждения. Облегчение ли в ее чертах — или просто растерянность? Он отвернулся, а мужчина спросил:

— Ты из законников?

Вооз слабо улыбнулся.

— О нет, мой закон не тот, о каком ты мог подумать. Нет, я не имею никакого отношения к официальным службам.

Мужчина уставился в проделанную Воозом дырку, словно выжидая, не появится ли что-нибудь с той стороны стены.

— О каком же законе ты говоришь?

— Он говорит о законе космической этики, — кисло ответила женщина. — Он всего лишь чокнутый костотряс. Этическая колючка в пятке, на полном окладе.

Вооз сообразил, что его сверхъестественную силу женщина приписала кремниевому скелету, после чего сложить два и два труда ей не составило.

— С твоим подходом, — сказал он ей, — меня удивляет, как ты вообще дала себя заменить.

Заменой скелетоиды называли пройденную трансформацию.

— Хирург не был столпником. Видишь, костотряс? Ваша этика потихоньку разжижается.

— Вероятно, поэтому ты и предприняла попытку покончить с жизнью. Разработчики технологии кремниевого скелета предназначали ее людям, прошедшим соответствующую философскую подготовку.

— Возможно.

Вооза поразила усталость в глазах девушки. Мужчина тем временем озадаченно переводил взгляд с нее на Вооза и обратно.

— Послушай, — сказал он Воозу, — спасибо тебе, чувак, что не дал мне конкретно обосраться, но не могли бы вы, два психа, просто убраться отсюда по своим делам и дать мне поспать немного?

— Как хочешь, — ответил Вооз. И пошел было к двери, но тут вездесущий корабельный луч, который все это время собирал и обрабатывал данные по создавшейся ситуации, принес ему совет.

Они оба могут оказаться тебе полезны.

Он развернулся.

— Ты на Сарсусе случайно не странствующую планету ищешь?

Ромри сухо взглянул на него.

— Ну да. И у меня координаты есть.

— Ложные?

— Наверняка. Но откуда мне знать? Я их раздобыл в Иридане.

— Значит, ложные. Почти наверняка подделка. — Вооз повернулся к Мэйси. — А ты?

Она откинула голову.

— А чего я могу искать, кроме смерти, с таким страстным к ней устремлением?

Вооз ждал. Она сдалась.

— Ну ладно. Не во мне дело, мне на все начхать. Я принадлежу человеку по имени Радапьце Обсок. Я часть его коллекции. Он хочет высадиться на Мейрджайне. Он за это все отдаст.

Вооз извлек наиболее существенную информацию из ее кратких загадочных ремарок.

— Ты принадлежишь ему? Поэтому хочешь умереть?

— Возможно. Я с ним долго живу. Я просто устала.

— Твоя воля к жизни истощена невоздержанностью в чувствах.

— Возможно. Впрочем, я создана для наслаждения, а не для власти, как ты.

Было ясно, что она его неправильно понимает, но в ее ситуации это простительно.

Вооз изучил их обоих. Они явно не пара.

— Не исключено, что нам имеет смысл поработать вместе.

Ромри преодолел испуг, изумление и недоверие, а теперь лишь озадачился.

— Но как?

— Ты должен отдавать себе отчет, что высадка на Мейрджайне без предварительного знания его характеристик и положения очень сложна. Мы рискуем объявить все версии координат, циркулирующие в Уайлдхарте и других местах, ложными; действительно, в таких обстоятельствах едва ли возможно отличить подделку от настоящих данных. Нужны особые таланты, чтобы проверить их подлинность. Вероятно, с этим мог бы справиться детектив…

— Обсок уже нанимал сыщика, — сказала Мэйси. — Это не дало никаких результатов.

— Ну и что за особые таланты тебе нужны, — кисло поинтересовался Ромри, — и почему ты думаешь, что мы ими обладаем?

Вооз стоял в молчании. Ответа у него не было.

— Может, ты будущее умеешь читать? — настаивал Ромри.

Вооз серьезно покачал головой.

— Никоим образом.

— Я умею, — сказал Ромри.

Вооз внимательно наблюдал, как Ромри лезет в ящик столика у кровати.

— Я читаю будущее по ним, — сказал Ромри. — И прочту его сейчас.

Он вытащил колоду карт и, быстро перетасовав, выложил десять из них на столик.

— Вопрос, стоящий передо мной, несложен: примкнуть к тебе или нет? — Тощее лицо Ромри напряглось. — Утвердительный ответ — сумма очков выше средней, отрицательный — ниже.

Подсчитав карты, он вскинул голову.

— Ну что ж, ответ явно утвердительный; сто одно. Похоже, мы партнеры, кто бы ты ни был. А кто ты, черт подери?

— Я капитан Иоаким Вооз.

— Кораблеводец?

— Да. — Вооза карты заинтересовали. Взглядом попросив у Ромри разрешения, он подошел осмотреть их.

— Это карты столпников, — сообщил Ромри.

Вооз повертел карты в руках.

— Не столпников, — возразил он. — Это искаженная колода, замутненная оккультным влиянием.

Вариантов исходной колоды столпников существовало много (а та свой черед была реконструкцией карт глубокой древности, восходивших к донаучным временам), и разрабатывали их, как правило, экзотические философские общества или секты. Эта колода была довольно типичной. С художественной точки зрения — работа превосходная, но картинки изменены, сдобрены дополнительной символикой, зачастую ошибочной, затемняющей большую часть кропотливо воплощенного изящества оригиналов. К примеру, Жрица — простая, но невероятно могущественная фигура столпничьей колоды — оказалась окружена множеством дополнительных символов: они были в ее волосах, в правой руке, под левой ногой. Символы несли отпечаток аберрантного оккультизма секты создателей колоды и, безусловно, имели определенный смысл в рамках предложенной ими интерпретации. Но столпнику они не говорили ничего.