Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - [183]

Общеизвестно, что война является продолжением политики. Шестидневная война показала относительную незрелость современных арабских режимов. Израильтяне обязаны своим триумфом не только упреждающему удару, но также и более современной экономической, политической и военной организации. До определенной степени эта война вскрыла особенности развития арабских стран после Суэцкой войны и открыла его серьезнейшие недостатки. Модернизация социально-экономических структур Египта и других арабских государств, а также арабского политического мышления проходила гораздо медленнее, чем предполагал народ, склонный идеализировать правящие режимы арабских стран.

Сохранявшаяся отсталость, конечно, коренилась в социально-экономических условиях. Но идеология и методы организации уже сами по себе являлись ослабляющими факторами: однопартийная система, культ Насера и отсутствие свободы слова. Все это серьезно затрудняло политическое образование и социалистическое просвещение народных масс. Негативные результаты стали ощутимы на нескольких уровнях. Там, где важнейшие политические решения зависят от более или менее автократичного лидера, в мирное время нет ни подлинного народного участия в политическом процессе, ни бдительности, ни активной сознательности, ни инициативы снизу. Это имело множество последствий, в том числе и военных. Израильский упреждающий удар, нанесенный при помощи стандартного вооружения, не произвел бы такого опустошительного воздействия, если бы для вооруженных сил Египта было привычным опираться на инициативу отдельных офицеров и солдат. Местные командиры тогда бы приняли элементарные оборонительные меры предосторожности, не ожидая приказов сверху. Военная некомпетентность отразила социально-политическую слабость. Военно-бюрократические методы «насеризма» препятствовали также и политической интеграции арабского освободительного движения. Националистическая демагогия расцветает чересчур легко; но не является заменой подлинного импульса к национальному объединению и подлинной мобилизации народных сил против сеющих распри реакционных элементов. Мы увидели, как в критическом положении чрезвычайное доверие к единственному лидеру поставило судьбу арабских государств в зависимость от великодержавной интервенции и случайностей дипломатического маневра.

Возвращаясь к Израилю, как он воспользуется возможной победой? Как израильтяне видят свою будущую роль в этой части света?

Парадоксально и гротескно то, что израильтяне теперь выступают в роли Пруссии на Ближнем Востоке. На данный момент они выиграли три войны против своих арабских соседей. Точно так же поступили прусские солдаты столетие назад, победив всех своих соседей в течение нескольких лет — датчан, австрийцев и французов. Непрерывные победы породили в них абсолютную уверенность в эффективности своей армии, слепое доверие к силе оружия, шовинистическое высокомерие и презрение к другим народам. Боюсь, что подобная же дегенерация (а то, что это дегенерация, — несомненно!) может иметь место в Израиле. Но в качестве «ближневосточной Пруссии» Израиль может быть лишь слабой пародией на оригинал. Пруссия, по крайней мере, могла использовать свои победы для объединения в рамках рейха всех немецкоязычных народов, живших за пределами Австро-Венгрии. Соседи Германии были разделены собственными интересами, историей, религией и языком. Бисмарк, Вильгельм II и Гитлер умело натравливали их друг на друга. Израильтяне окружены лишь арабами. Попытки натравить одни арабские государства на другие в конце концов обречены на провал. Арабы были в ссоре друг с другом в 1948 году, когда Израиль развязал свою первую войну; они были гораздо меньше разобщены в 1956 году, во время второй войны Израиля; и в 1967 году они сформировали единый фронт. Арабы могут оказаться гораздо более сплоченными в будущей конфронтации с Израилем.

Немцы обобщили свой опыт в горькой фразе: «Man kann sich totsiegen!» — «Вы можете победоносно сойти в могилу!». Этим израильтяне и занимаются. Они откусили кусок гораздо больший, чем могут проглотить: на захваченных территориях и в Израиле существует около 1 500000 арабов, более 40 % населения. Выгонят ли израильтяне эту массу арабов, чтобы «безопасно» владеть захваченными землями? Это создало бы новую проблему беженцев, более опасную и более широкомасштабную, чем прежде. Отдадут ли они захваченные территории? Нет, утверждает большинство их лидеров. Бен-Гурион, злой дух израильского шовинизма, убеждает создать «Арабо-Палестинское государство» на реке Иордан, которое станет израильским протекторатом. Может ли Израиль ожидать, что арабы согласятся на такой протекторат? Что они не будут сражаться «зубами и когтями»? Ни одна из израильских партий не готова даже рассмотреть возможность создания арабо-израильского государства. В то же время многих арабов «побудили» покинуть свои дома на Иордане, а положение тех, кто остался, было гораздо хуже, чем арабского меньшинства в Израиле, живущего по законам военного времени в течение 19 лет. Да, такая победа для Израиля — хуже, чем поражение. Она не может обеспечить Израилю более высокую степень безопасности, как раз наоборот. Если месть арабов и есть то, чего израильтяне опасались, то они ведут себя так, словно цветистая риторика превратилась в подлинную угрозу.