Столкновение в океане - [90]

В 23 часа 08 минут 30 секунд «Стокгольм» снова стал резко менять курс вправо. Примерно около 23 часов 09 минут изменение курса составило 13°, и судно находилось на курсе 132°. В этот момент перо отклонилось, указывая на столкновение. Судно продолжало далее изменять курс вправо и в 23 часа 10 минут оказалось на курсе 150°.

В течение последующих двадцати секунд «Стокгольм» все еще резко уклонялся вправо, курс его изменился с 150 на 210°, то есть за одну треть минуты судно совершило разворот на 60°. Любое другое, равное по размерам «Стокгольму» судно не в состоянии сделать подобный поворот без воздействия посторонней силы, которой, по-видимому, и оказался итальянский лайнер.

С 23 часов 10 минут до 23 часов 11 минут 30 секунд «Стокгольм» повернул вправо еще на 18°, затем, оказавшись без управления, уклонялся влево, вправо, снова влево.

Более трудным оказалось проанализировать курсограмму «Андреа Дориа», таившую в себе загадку положения судов перед столкновением. Она не имела ярко выраженного характерного изгиба, указывающего точку столкновения, как курсограмма «Стокгольма». Окончательный вывод по поводу того, какими бортами, правыми или левыми, были обращены друг к другу суда перед столкновением, всецело зависел от результатов анализа курсограммы итальянского лайнера.

Сохранилась лишь часть курсограммы, охватывающая последние двенадцать часов перед столкновением.

Однако она содержала достаточно сведений, позволяющих восстановить ряд важных моментов, предшествовавших столкновению, хотя адвокаты шведской компании утверждали, будто невозможно доказать, что лишенная даты курсограмма действительно относится к последнему рейсу «Андреа Дориа». Курсограмма не соответствовала данным относительно времени и курса итальянского лайнера, которые приводились его капитаном и его вахтенными штурманами во время устного допроса. Но причина этого несоответствия была объяснена. Согласно показаниям капитана Каламаи и других лиц, при стоянке судна в Неаполе в пере прибора иссякли чернила. Второй штурман Бадано, заправляя перо и устанавливая вновь бумагу, нарушил синхронизацию курсограммы со средним гринвичским временем. За день до столкновения, когда судно шло курсом 267°, перо чертило по самому краю ленты, и первый штурман Онето передвинул его на 10° вперед, в сторону от края бумаги.

Несмотря на это, курсограмму можно было прочитать соответственно истинному ходу времени и событий, приняв за основу время 22 часа 20 минут, то есть когда «Андреа Дориа» находился на траверзе плавучего маяка «Нантакет».

Курсограмма показала, что в 21 час «Андреа Дориа» следовал с неизменным курсом (278° соответствует курсу 267° в показаниях капитана Каламаи); в 21 час 40 минут, изменив курс на 6° влево, судно легло на курс 272° (соответствует курсу 261°, которым шло судно на протяжении пятнадцати миль на подходе к плавучему маяку «Нантакет»); в 22 часа 20 минут судно повернуло вправо и легло на курс 279° (соответствует курсу 268°, которым оно следовало после прохода траверза плавучего маяка).

В 23 часа 05 минут на курсограмме отчетливо зафиксировано постепенное изменение курса на 4° влево, произведенное по приказу капитана Каламаи «право не ходить».

Спустя пять минут, в 23 часа 10 минут 30 секунд, «Андреа Дориа» начал круто разворачиваться влево. Повернувшись за три минуты на 110°, судно изменило курс с 275 на 165°. Согласно заключению фирмы «Сперри», поворот был довольно равномерным, так как итальянский лайнер развернулся на 55° в течение первой половины поворота и на 55° в течение остальных 90 секунд (поворот совершился за три минуты). В 23 часа 13 минут 30 секунд левый разворот был закончен. «Андреа Дориа» стал резко отклоняться вправо и лег на курс 173°, совершив в течение 13 минут поворот, равный почти половине окружности компаса.

Указанный левый разворот судна явился предметом противоречий. Судоводительский состав итальянского лайнера утверждал, что «Стокгольм» нанес удар примерно в 23 часа 10 минут, когда «Андреа Дориа» только начал свой крутой левый разворот и успел повернуться всего на 10 или 15°. Судоводители не согласились с заключением фирмы «Сперри», утверждавшей, что левый разворот носил равномерный характер и не содержал каких-либо признаков столкновения.

Шведская сторона утверждала, что столкновение произошло в конце трехминутного левого разворота «Андреа Дориа». Она заявляла, что «Стокгольм», врезавшись в борт шедшего полным ходом итальянского судна, помешал ему закончить левый поворот и развернул его вправо. Напрашивался неизбежный вывод, что если на протяжении трех минут перед столкновением «Андреа Дориа» совершал разворот влево, он должен был пересечь курс «Стокгольма», так как перед началом разворота он был обращен левым бортом к левому борту «Стокгольма». Если бы суда были обращены друг к другу правыми бортами и «Андреа Дориа» развернулся бы за три минуты влево, следуя со скоростью почти 22 узла, более тихоходный «Стокгольм» не смог бы настигнуть его. Основываясь на этом, можно утверждать, что оба судна стали менять курс за три минуты до столкновения, находясь на расстоянии около двух миль друг от друга, поскольку судно, меняющее курс, обычно, прежде чем начинает сказываться перекладка руля, проходит расстояние, равное двойной, тройной и более длине своего корпуса. Это могло служить объяснением, почему Карстенс не увидел начала поворота «Андреа Дориа» до ответа на телефонный звонок впередсмотрящего. По этой же причине капитан Каламаи, когда «Андреа Дориа» пошел на пересечение курса шведского лайнера, увидел «Стокгольм» справа.