Столкновение в океане - [53]

— Служебная каюта помощника капитана по пассажирской части заперта, в ней никого нет, — сообщил он. Ему показалось бесполезным ожидать там свои 16 000 долларов.

Задержавшись на левой стороне сырой, окутанной туманом палубы, они разговаривали с другими пассажирами, высказывали свое неудовольствие отсутствием какого-либо указания, сообщения. Около полуночи из громкоговорителей раздалось краткое объявление на итальянском языке, но разобрать слова оказалось невозможным. Даже Маргерит Лилли, которая ранее была замужем за итальянским графом и хорошо знала этот язык, не смогла ничего понять. Все находившиеся на палубе держались ближе к корме, ухватившись за поручни, леерные стойки или сидя прямо на палубе.

Сильвен Гендлер предложил своим знакомым продвинуться немного вперед, ближе к спасательным шлюпкам, находившимся в центральной части судна; палуба около них была почти пуста. Они стали медленно пробираться туда, хватаясь за поручни, укрепленные вдоль стенки надстройки, и переползая на четвереньках места, где поручни прерывались. Кренделл сказал, что надо попытаться перейти на правую сторону, но Гендлер находил, что лучше остаться на левой и приготовиться прыгать через борт, если лайнер начнет опрокидываться. Он утверждал, что все находившиеся на пониженной стороне будут затянуты под судно и погибнут. Кренделл, заглянув через левый борт вниз, заявил, что прыжок с такой высоты равносилен самоубийству.

— Надо все же посмотреть, что происходит с другой стороны, — продолжал настаивать он.

Сумку Маргерит Кренделл оставил Гендлеру. Их спутницы были почти в безопасности: помимо спасательных нагрудников они запаслись еще и двумя спасательными кругами. Оставив их в установленном месте, Кренделл разыскал сквозной коридор, ведущий к правому борту. Спустившись на одну четверть его длины, он поскользнулся, упал навзничь и стал быстро съезжать на спине, ногами вперед, к видневшейся внизу двери. «Надо обязательно повернуться, — сказал он себе. — Если я сломаю об эту переборку ногу, никаких шансов на спасение у меня не будет». Цепляясь за мокрую, скользкую палубу, он изловчился и изменил положение туловища, все же ударившись о переборку спиной и плечами.

Вскочив невредимым на ноги, он вышел на правую сторону шлюпочной палубы. Здесь у него впервые мелькнула мысль: а вдруг случится так, что его не спасут? По непонятным причинам правая сторона оказалась совершенно пустынной. Пусты были шлюпбалки, исчезли спасательные шлюпки. Перегнувшись через борт, он увидел, что океан, поверхность которого неожиданно оказалась почти у самой палубы, покрыт масляными пятнами и усеян обломками. Издали, из-за густой пелены тумана, до его слуха донесся туманный сигнал другого судна, вторивший непрерывным хриплым гудкам «Андреа Дориа». Спустя несколько секунд Кренделл обратил внимание на ряд штормтрапов, спущенных за борт. В стороне, по направлению к корме, было видно несколько групп моряков. Только тогда он понял, что на «Андреа Дориа» приняли решение оставить судно.

Кренделл отправился за своими друзьями, цепляясь за поручни, проходившие на уровне пояса и установленные вдоль мокрой накренившейся палубы. Он добрался только до половины коридора, но поскользнулся и снова упал. На этот раз он не смог даже приподняться, чтобы ухватиться за поручни. Сознавая всю бессмысленность и беспомощность своего положения, он барахтался на полу, но подняться на ноги все же был не в силах.

Он подумал: не лучше ли соскользнуть снова на правую сторону, чтобы потом подняться заново? Но в это время наверху в дверях внезапно появилась Маргерит Лилли, которая осторожно спустилась по коридору ему на помощь. Крепко ухватившись за поручни, она подождала, пока Кренделл встал, цепляясь за ее ноги и тело.

Возвратившиеся на левую сторону Маргерит и Кренделл убедили Гендлера и Кристин Грасье перейти на противоположную сторону, чтобы приготовиться к оставлению судна. Решив избежать скользкого коридора, они стали медленно пробираться вдоль поручней в обход всей надстройки. Обогнув последнюю в носовой части, они перешли на накренившуюся сторону, а затем стали двигаться к корме, пока не достигли первого штормтрапа. Около него стояли четыре человека из команды.

Электрическая лампа около каждой спасательной шлюпки освещала рассеянным светом шлюпочную палубу и борт лайнера. Внизу, на поверхности воды, они увидели полную плачущую женщину в спасательном нагруднике. На конце штормтрапа матрос одной рукой держал ее, а другой ухватился за трап. Одна его нога стояла на балясине трапа, а другая упиралась в крошечный, немногим более метра в длину и ширину, надувной плот. Находясь в такой позе, он все время громко по-итальянски переругивался с человеком, перегнувшимся вверху через поручни. Последний (очевидно, лицо младшего командного состава, поставленное у штормтрапа) настаивал:

— Не смей бросать ее!

— Не могу, нет сил держать, — кричал матрос. Внезапно он поспешно взобрался по трапу и перемахнул через поручни. Одежда на нем была насквозь промокшей. Младший командир резким тоном приказал отправиться за борт другому матросу. Тот, выполняя приказ, полез вниз поддержать женщину, которая была слишком тяжела, чтобы он мог вытащить ее из воды.