Столица феодоритов - [10]
Впрочем, это касается не только Таврики, но и других областей Византии. «Ромейская» модель феодализма, осложненная античными реминисценциями, всевозможными посторонними влияниями, весьма существенно отличалась от западноевропейской. Феодальные отношения и феодальная иерархия, выражавшиеся в должностных званиях и титулах византийской знати, были крайне сложны, запутанны и не всегда понятны самим их носителям. Каждая смена династии или даже отдельного лица на императорском троне вызывала изобретение новых званий, которыми надо было выделять и награждать своих сторонников и сподвижников. Особенно же усилилось это чисто византийское хитросплетение реальных и мнимых отличий в период развала империи на три независимых государства: что высоко ценилось в Трапезунде, — иначе воспринималось в Никее или "совсем не звучало" в Эпире.
К тому, что сказано о социальной верхушке Таврики, можно добавить следующее: здесь мы не встречаем лиц, удостоенных аристократического звания патрикия — основного для знатного византийца, да и просто придворного звания. Вероятно, все феодориты были в глазах византийца плебеи, и хотя в самом Константинополе ряды высшей аристократии нередко пополнялись выходцами из простонародья, здесь, видимо, ни у кого не было шанса или не хватало осознанного стремления выбиться так далеко за пределы своего круга и подняться над ним на такую высоту. Верхушечный слой населения Таврики состоял в основном из тех землевладельцев, которых мы позволим себе назвать по-византийски динатами, т. е. «кулаками». Они-то, придавив родовую общину, перерождались в помещиков.
В конце концов, в лексикон Таврики вошел родственный по значению, но более поздний византийский термин «тимариот» (от «тимар» — имение). Из среды наиболее зажиточных тимариотов, очевидно, и выдвигались высокопоставленные лица этой страны.
Пожалуй, наиболее ясно практическое значение для фемы климатов терминов «архонт» и «топарх». Кто из них выше и, так сказать, важнее? Думается, что архонт фемы. Вероятно, он был единственной столь важной фигурой на всю Таврику. Вспомним, что в свое время "архонтами Руси" звались в Византии киевские великие князья, и долго, ценою больших усилий, добивались они признания за собой более высокого достоинства. А владетельные русские князья помельче (например, тмутороканский князь) еще и в XI–XII вв. довольствовались этим титулом.
В XII в., после того как в первый раз пал Константинополь и развалилась на три части империя, Крым попал в сферу политического влияния Трапезунда. Многое тогда изменилось в Херсоне и во всей Таврике, в частности мы не встречаем больше стратега: его функции выполняет некий "архонт климатов". Он возглавляет эту область, обладая важными полномочиями, на нем лежит, например, обязанность сбора "ежегодных взносов" — какого-то государственного налога, регулярно вносимого в императорскую казну.
Восстановление в Константинополе императорского трона, видимо, не повлекло за собой реставрации всех прежних должностей и оставило на своем месте архонта, более самостоятельного, чем стратег. Однако и ранее существовал (наряду со стратегом) "правитель климатов". Он располагал, видимо, меньшими полномочиями и звался топархом. Не безразлична для нас эта персона: мы собираемся познакомить читателя с одним из топархов в таких критических обстоятельствах, когда сей слуга империи оказался вдруг никому не подотчетен, был принужден к самостоятельным действиям и пустился на поиски сильного благожелательного властителя, дабы сделаться его вассалом. Речь пойдет об очень спорной фигуре, но, быть может, именно с ее помощью удастся нам объяснить появление в Таврике архонта — лица, равнозначного владетельному князю, становящегося затем и во всех отношениях князем.
Записка топарха
В начале XIX в. в числе свезенных во Францию трофеев Бонапарта были средневековые документы из итальянских хранилищ. Внимание известного ученого Газе привлекла одна рукопись, названная "Запиской готского (а по другим версиям, греческого) топарха", теперь же именуемая просто "Запиской топарха". Газе опубликовал ее на языке оригинала (греческом) и параллельно по-французски. Появились затем и другие — немецкий и, наконец, русский переводы>14. С тех пор этим источником не перестают интересоваться, его не обошел ни один историк или археолог, занимающийся Византией и Крымом X в. К несчастью, сам документ бесследно затерялся. Невозможность его изучения в подлиннике становится сущей бедой для каждого, кто пробует на него опереться.
"Записка" представляет собой довольно беспорядочные заметки на полях молитвенника, сделанные, вероятно, наспех где-то в пути. Она смахивает на черновой набросок отчета правителя (топарха) какой-го византийской (увы! неназванной) области о бедах, постигших его и вверенную ему территорию. В ней говорится о сокрушительном нападении там же проживавших «варваров», внезапно возмутившихся, а до того доброжелательных и «кротких», о разрушении ими крепости, а также об оборонительных мерах, которые предпринял топарх. Главное же в записке — описание опасного, даже рискованного путешествия правителя к некоему могущественному лицу, "властвовавшему к северу от Дуная", к которому он обратился с просьбой о покровительстве.
"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.
Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.