Столетняя война - [74]

Воскресным утром 21 июля 1403 года королевская армия вышла из Шрусбери и встала в боевую позицию на плоской равнине на расстоянии 400 или 500 ярдов к югу от гряды. Не очень ясно, как развернул свое войско король. Обычно вперед выдвигались две баталии, а третья, которой командовал король, оставалась в резерве. Определенно можно сказать, что принц Уэльский командовал левой баталией, но, судя по тому, что произошло позднее, король командовал правой баталией. Возможно, в армии короля было всего две баталии, а может, и три, только резерва не было. На месте сражения сейчас находятся частные сады и луга, а в 1403 году эта земля была засажена горохом, он рос так густо и был таким высоким, что затруднял движение и не позволял видеть далее чем на двадцать ярдов.

Начался долгий процесс переговоров с целью решения спора без сражения. Большую часть дня Томас Вестбери, аббат Шрусбери, в сопровождении королевского чиновника сновал от одной стороны к другой, донося предложения и контрпредложения. Король соглашался простить мятежников, если повинятся, а Хотспер настаивал на конституционных переменах, которые, вероятно, не могли быть приняты королем. Трудно понять, как стороны могли прийти к компромиссу. Вечером король сделал вывод, что Хотспер намеренно затягивает переговоры в надежде выиграть время, дожидаясь подкрепления из Уэльса. На самом деле, хотя Хотспер не знал этого, Овейн Глендауэр был в это время в сотне миль оттуда, у предсказателя в Кармартене[71], к тому же долины в Уэльсе были затоплены, что очень затрудняло приход подкрепления.

Короче, сражения нельзя было избежать, и открыли его лучники мятежников. Впервые две противоборствующие английские армии использовали одинаковую тактическую доктрину. Поначалу казалось, что мятежники берут верх над армией короля. Люди Хотспера стояли на возвышении и видели цель, в то время как королевская армия пробиралась сквозь горох и ее лучникам цель было трудно определить. В хронике того времени говорится, что под ливнем стрел мятежников королевские солдаты были словно «листья деревьев, опадавшие после заморозка». Когда же они ответили, «с обеих сторон люди падали, точно яблоки осенью, сбрасываемые южным ветром». Похоже, что в этот момент часть королевской армии дрогнула – предположительно это были задние ряды пехоты: им показалось, что короля застрелили. Частично это компенсировалось отрядом мятежной армии под предводительством некоего Ричарда Рэмкина, но процесс был не столь гладким, как выглядит на бумаге. Солдаты, сбегавшие с холма в сторону королевской армии, могли быть приняты не за дезертиров, а за нападающих, но, поскольку солдаты короля расступались перед ними, можно предположить, что во время переговоров Рэмкин дал роялистам знать о своем намерении перейти на их сторону.

Несмотря на свою импульсивную натуру, Генри Перси был опытным солдатом и, должно быть, понимал, что для него в этой ситуации лучше всего обороняться и дать возможность королевской армии атаковать. Последние шестьдесят лет англичане именно так выигрывали сражения, а поскольку Хотспер находился на возвышении и командовал лучшими английскими лучниками, это давало ему преимущество. То, что мятежное войско стало спускаться с холма, вряд ли входило в планы Хотспера – должно быть, такое действие ему навязали. Большинство хронистов согласны с тем, что в первых рядах мятежников находился отряд шотландских рыцарей под предводительством одноглазого Арчибальда Дугласа. При Хомилдон-Хилле всех этих людей взяли в плен, и они согласились воевать за Хотспера в обмен на освобождение от выкупа. Королевское знамя и сам король в богатых доспехах, должно быть, настолько воспламенили Дугласа, что он, забыв о благоразумии, ринулся вперед, увлекая за собой своих шотландцев, и Хотсперу, вероятно, ничего не оставалось, как только поддержать его. Пехота мятежников с Дугласом во главе с грохотом ринулась вниз, не обращая внимания на потери, которые наносили им королевские лучники. Королевский знаменосец упал как подкошенный, сражение было ожесточенным. У короля Генриха, с целью обмана противника, было три или четыре рыцаря, носивших такое же облачение, как у монарха[72], и по меньшей мере два из них были убиты. Судьба Англии висела на волоске.

Спас положение молодой принц Уэльский. Хронисты, как всегда, по-разному описывают подробности сражения, но, похоже, мятежники толпой кинулись к королю. Если бы они могли убить его или взять в плен, сражение было бы окончено и победа оказалась бы на их стороне. Однако впопыхах мятежники ослабили давление на левый фланг королевской армии. Некоторые хронисты свидетельствуют, что принц Уэльский пошел вперед, прорвал линию мятежников, развернул свое войско и атаковал противника с тыла. Это характеризует принца как человека, обладавшего большей способностью к контролю и маневру, чем это было возможно в ситуации хаоса, когда команды передавались с помощью барабана, трубы и предупреждающих сигналов, когда трудно было хоть что-то услышать и еще труднее подчиниться команде. Более вероятным представляется, что принц повернул свою баталию на девяносто градусов и атаковал правый фланг мятежников. Принц проявил огромную личную храбрость. В какой-то момент – вероятно, когда армии были на отдалении одна от другой, – принц был ранен стрелой в лицо, однако отказался покинуть поле сражения