Столетнее проклятие - [70]

Шрифт
Интервал

— Она слишком тесная…

— Тесная, — повторил он, и в его голосе не было ни насмешки, ни осуждения.

Он пытался понять Авалон. Девушка заглянула в его лицо, но в сумеречном свете оно казалось все так же неразличимо.

— И темная, — дрожащим голосом прибавила она.

Маркус понимающе кивнул.

— Когда я была ребенком… — Авалон осеклась, помолчала. — Когда жила в деревне… там, в доме, была кладовая, и меня запирали в ней, если…

Она осеклась, захлебнувшись безудержными слезами. Маркус нежно обнял ее, гладил по плечам, ласково касаясь губами ее виска.

— Успокойся, — шептал он, — успокойся, все хорошо…

Рыдая, Авалон приникла к нему, и он легко, как ребенка, поднял ее на руки, прижал к груди.

Он баюкал ее, нашептывал что-то, но Авалон не разбирала слов, оглушенная собственным плачем, и лишь теснее прижималась к нему, понемногу согреваясь в его ласковых и сильных руках. «Успокойся», — все твердил он, и наконец она вправду успокоилась, перестала плакать, ощутив вдруг такую безмерную усталость, словно с этими слезами выплакала все свои силы.

— Суженая, — Маркус ласково провел ладонью по ее влажной щеке, — любовь моя, тебе вовсе незачем возвращаться в эту комнату. Почему ты мне раньше ничего не сказала? Если б только я знал, ни за что не стал бы принуждать тебя.

Авалон ничего не сумела ответить. Ее вдруг охватила дремота, глаза неудержимо слипались.

— Куда ты идешь? — только и сумела спросить она, когда Маркус на руках вынес ее в коридор.

— В мои покои, — ответил он.

И больше Авалон не помнила ничего.

12.

Кровать в спальне Маркуса была просторная, мягкая, с четырьмя резными дубовыми столбиками, между которых был натянут балдахин из плотной неброской ткани.

Авалон нисколько не удивило, что Маркус принес ее сюда, усадил на край кровати и сам присел рядом, обняв ее за плечи. Когда он бережно уложил ее на подушки и соблазнительно мягкие меха, Авалон почувствовала лишь одно: как дремота властно вступила в свои права. Ничего зазорного не было в том, как они лежали бок о бок, совершенно одетые, и так просто, так естественно казалось уснуть, положив голову ему на плечо.

Все это не вызвало у Авалон ни малейшего протеста. В окна спальни струился звездный свет, в объятиях Маркуса было тепло и уютно. Она, позабыв обо всем, заснула.

Время от времени она сквозь сон смутно ощущала что-то непривычное: тепло чужого тела, размеренный шорох чужого дыхания. Все это ничуть не тревожило Авалон, напротив, ей в полусне казалось, что так и должно быть, что именно этого она ждала всю свою недолгую жизнь.

И потому, проснувшись окончательно, Авалон нисколько не испугалась, обнаружив, что ее талию обвивает сильная мужская рука, что рядом с ней крепко спит черноволосый смуглый мужчина.

В комнате заметно посветлело, близился рассвет. Авалон, чуть повернув голову, загляделась на чеканное, смягченное сновидениями лицо спящего. Нет, это не сон. Она в спальне Маркуса. Прошлой ночью он принес ее сюда, и они уснули, обнявшись, и…

Маркус открыл глаза.

Авалон не отвела взгляда. В его льдисто-голубых глазах теплились искорки рассвета, и, когда он медленно, почти сонно притянул ее к себе, она не отпрянула.

В этот ранний час в робком свете новорожденного дня ничто, ничто не разделяло их. Маркус осторожно коснулся пальцами ее теплых приоткрытых губ, и от этого прикосновения в груди Авалон всколыхнулась теплая волна. Приподнявшись на локте, Маркус склонился над ней, и прядь его жестких черных волос коснулась щеки Авалон, когда он отыскал губами ее рот. Этот поцелуй был вначале легкий, почти робкий, но Маркус тут же отбросил всякую робость и впился в ее губы с жадностью исстрадавшегося от жажды путника.

Авалон сама не знала, как вышло, что она обвила руками его шею, прильнула к нему так естественно и просто, словно ради этого и была рождена. У его губ был пьянящий солоноватый привкус, его волосы пахли теплой летней травой, его руки… да, его руки уже властно распутывали складки тартана, словно он угадал, какой нестерпимый жар охватил ее тело, как стесняет ее одежда. Авалон с восторгом подчинялась каждому его движению. Когда рассветная прохлада коснулась ее нагой кожи, Авалон откинулась на подушки, глядя, как Маркус лихорадочно срывает с себя одежду. В глубине души она сознавала, что должна бы смутиться от этого зрелища, но смущения не было, словно сон все еще длился, восхитительный сон, в котором не было места ни условностям, ни ложной стыдливости. И ког-да Маркус, обнаженный, склонился над ней, она залюбовалась его мускулистым, великолепно сложенным телом.

— Авалон… — почти беззвучно выдохнул он и, склонившись ниже, накрыл ладонью ее полную трепетную грудь, припал губами к нежной коже. Авалон пронзила восхитительная дрожь. Маркус поднял голову, и она увидела, что в глазах его полыхает голубое пламя.

— Ты — совершенство, — едва слышно выговорил он и приник к ней всей жаркой тяжестью своего сильного тела.

Это был грех, тяжкий грех, потому что они не обвенчаны, грех вдвойне, потому что она поклялась никогда с ним не венчаться, но теперь все это не имело значения. Были только они двое. Авалон лишь смутно дивилась тому, с какой откровенностью ее неопытные руки ласкают его тело, касаясь самых сокровенных мест, упиваясь этим новым опытом.


Еще от автора Шэна Эйби
Месть русалок

Отца леди Кайлы обвинили в том, что он убил из ревности свою жену и кузена короля. После его смерти леди Кайла Уорвик вынуждена скрываться от королевского гнева в лесах Шотландии. Найти ее и доставить ко двору приказано лорду Стрэтмору, одному из самых отважных рыцарей королевства. Но, захватив девушку, рыцарь сам оказался в плену ее чар. Чтобы спасти леди Кайлу от суда короля, он женится на ней и увозит в свое графство. Однако злой рок преследует леди Кайлу и там – ее жизни грозит смертельная опасность…


Личные враги

Когда-то юный Арион Морган спас восьмилетнюю Лорен Макрай, которую его отец взял в заложницы. Спустя двенадцать лет Лорен вернула долг своему врагу — спасла его от смерти. Но теперь ей предстоит еще более тяжелое испытание — как главе клана, ей необходимо заключить союз с давним врагом, могущественным графом Морганом, чтобы защитить родной остров от кровожадных викингов. Это союз поневоле, ведь Лорен уверена, что ненавидит его всей душой, но вскоре зеленые глаза молодого англичанина пробуждают в ней совсем иные чувства.


Роза на зимнем ветру

В шестнадцать лет леди Соланж подарила свою любовь Дэймону Вульфу и мечтала, что они всегда будут вместе. Но безжалостный отец пригрозил погубить Дэймона, если она откажется выйти замуж за другого, и Соланж сделала единственное, что ей оставалось, – отвергла возлюбленного и покорилась воле отца... Несколько лет прожила она в аду, во власти графа Редмонда, чье прекрасное лицо скрывало черную душу. И вот теперь, когда она, наконец, решилась бежать, у ворот ее замка появляется Дэймон – герой ее девичьих грез, благородный рыцарь, который не забыл и не простил ей измены.


Синеглазая ведьма

За несколько дней до конца первого тысячелетия и, как многие верили, до конца света юная Сара Рун, которую все считали ведьмой, как и ее сожженную на костре мать, бежит из монастыря. Побег почти удался, но у ворот монастыря ее похищает сам дьявол – Райфл из Леонхарта. Он не верит в конец света, наоборот, начало века сулит ему удачу, ибо по воле короля он должен стать новым владельцем богатой земли Олдрича. Но прежний владелец, безумный и жестокий дед Сары, готов на все, чтобы погубить своего ненавистного врага – а вместе с ним и свою единственную внучку.


Рекомендуем почитать
Зеркало смерти, или Венецианская мозаика

Венеция. Сверкающий бриллиант в короне Средиземноморья. Город, прославленный не только своими каналами и дворцами, но и искусными мастерами.XVII век. Талантливый стеклодув Коррадино Манин изобретает способ изготовления зеркал. Подобных зеркал, которые ценятся на вес золота, нет ни в одном королевском дворце Европы. Поэтому мастеров и их секреты строго охраняет зловещий Совет десяти, правящий Венецианской республикой. Родной город становится для Коррадино тюрьмой, и он планирует побег…Наше время. Леонора Манин после тяжелого бракоразводного процесса уезжает из Англии в Венецию, город, где она родилась.


Цветущая, как роза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Единственная любовь королевы

Королева Виктория взошла на престол в 18 лет и правила Англией 64 года.Она вышла замуж в 21 год и ровно столько же прожила с мужем, принеся ему девятерых детей и став для всей нации живым символом любящей жены и заботливой матери.И она действительно любила своего мужа так, как могут любить только редкие женщины! Но разве любовь исключает страдание? Нет! Просто любящие сердца не ропщут, ибо они знают, ради чего они страдают.


Королева спасает короля

В книгу известной английской писательницы Барбары Картланд вошли три романа: «Влюбленный дьявол», «Тайная власть», «Королева спасает короля».


Дьявол на коне

Семья французского графа Фонтен-Делиба время от времени навещала английскую ветвь их рода. Минелла Меддокс подружилась с дочерью графа - Марго. Невольно ей приходится прикрывать некоторые грехи легкомысленной француженки, и у графа складывается неправильное впечатление о ней. Фонтен-Делиб несчастливо женат и надеется на интрижку с подругой дочери. Минелле он кажется и отталкивающим, и притягательным одновременно. Их соединила пережитые вместе опасности во время революции.


Фараон и наложница

Во время царствования шестой династии в Египте на фоне высокой политики зарождается страстная любовь между Радопис, куртизанкой непревзойденной красоты, и Меренрой II, молодым и упрямым фараоном, которому люди поклоняются как воплощению бога на земле.Несмотря на ухаживания нескончаемой череды поклонников, сердце Радопис оставалось холодным до тех пор, пока фараон не обратил на нее внимание. С этого мгновения оба оказываются в плену любви. Но Меренра не забывает о своем предназначении. Им движет желание лишить жрецов собственности, а Радопис хочет подчинить себе неумолимый ход событий, чтобы избежать безвременной и неминуемой гибели.


Кровные узы

Могущественный лорд Пемброк, в одночасье решивший судьбу своей единственной дочери, не предполагал, что его коварные планы могут не осуществиться. Насильно выданная замуж, Леа Пемброк по-своему борется за свое счастье: ее оружием становятся доброта и преданность. Ее нежность смогла растопить сердце сурового, иссеченного шрамами воина, а сама она обрела в браке не только покой, но и истинное женское счастье. Именно в нем — своем таинственном нареченном Леа впервые встретила понимание и любовь, в его объятиях она впервые ощутила себя Женщиной…


Поединок сердец

Сакская красавица, леди Бетани, в одночасье лишившись своего замка, земель и даже имени, становится рабыней нормандского рыцаря Ройса де Бельмара. Но и побежденная, она готова бороться за то, что ей дорого. Не сразу она понимает, что бороться ей приходится со своим собственным сердцем и что самый главный, безжалостный враг скрывается в ее родном доме.


Ветер с севера

Начало X века. Изгнанный с родной земли дерзкий викинг Ролло имеет, казалось бы, безумную цель – он решается захватить земли северной Франции, чтобы основать там свое королевство.Во время одного из своих набегов пленницей этого неукротимого воина становится юная Эмма, рыжеволосая красавица. Грубый язычник Ролло не мог и предположить, что отныне вокруг этой стройной девушки закружится его жизнь, а дорога, на которую направит его судьба, приведет к вожделенному трону.


Шейх

Гордая, независимая берберская принцесса стала пленницей молодого красавца шейха, но не покорилась его воле. Однако она не смогла противиться колдовству изысканных ласк и неге сладострастия, которые познала в объятиях своего врага. Она освобождается из плена, но ее сердце остается плененным. И когда настал момент выбора, она готова рискнуть жизнью, чтобы спасти того, кто стал ее проклятием… и ее единственной любовью.