Стоим на страже - [34]
— Да-а-а… Ну, иди.
— Есть!
Четко повернувшись, сержант побежал, гулко топая сапогами.
— Дудкин! — крикнул ему вдогонку майор. — Шоферу скажи, чтобы взял путевки, в Москву поедет.
— Хорошо, — кивнул на бегу сержант.
Майор задумчиво почесал свой породистый нос, невесть откуда взявшийся на круглом простом лице, сдвинул на затылок фуражку, громко сказал:
— Вакханалия! — Так, что дневальный по штабу, дремавший у телефона, вздрогнул, вытянулся в струнку, ожидая нахлобучки за какой-то замеченный майором непорядок.
— Вакханалия, — еще раз бормотнул Дроздов и, пройдя в кабинет, взялся за телефон. Он мучительно поморщился, снял трубку медленно и так же, словно нехотя, набрал номер.
— Аня! Это ты, Аня! — нарочито бодрым голосом начал он, но тотчас устыдился своей неискренности: «Кого обмануть хочу», — вздохнул он. — Понимаешь, Аня, опять не смогу я сегодня приехать. Никак нельзя уехать. Никого из офицеров нет, я один. Не беспокойся, Аня. А завтра уж я обязательно приеду, — заторопился он. — Пусть хоть пожар. И в институт не поеду, провались он совсем, — убеждал он ее.
Дроздов проговорил все это в трубку залпом, почти не останавливаясь, потому что им овладело всегдашнее чувство неловкости и вины перед женой и детьми, которым в жизни его как-то невольно доставалась вторая роль. Он спросил ее о здоровье, о домашних новостях и пожалел, что спросил, как всегда случалось с ним при этом, потому что в такие минуты он отчетливо понимал: в своей семье он — гость, коли нужно рассказывать ему о том, что Надюшке новое платье сшили, а Витя снова тройку принес за диктант — словом, те вещи, которые в своей семье и без рассказов известны.
— Кто там дома, Виктор? — поспешил сказать он, чтобы не слышать больше голоса жены, спокойного, ровного. — Позови-ка его. — И начал строго: — Ты что же там? А? Что это еще за мода тройки получать?
Сын начал длинно оправдываться, говорил, что не он виноват, это какое-то правило в учебнике путаное.
На мгновение забыв, что сын не вот здесь, рядом, а далеко, он хотел сказать: «Ну-ка неси учебник, разберемся…» — но вовремя спохватился, сконфузился и, скомкав конец разговора, положил трубку.
Во всех комендатурах, куда он звонил, ответили лаконично: «Нет, не задержан». И майор ту же самую фразу повторил старшине:
— Нет. Не задержан. Так что давай бери машину и поезжай к нему домой. Выясни все подробно. И меня держи в курсе дела. Звони. Людей с собой возьми два человека. Мало ли что…
— Не беспокойтесь, товарищ майор, все будет сделано, — козырнул старшина и вышел.
«Не беспокойтесь, — подумал майор. — Ишь, успокоил… Вакханалию развели в роте, а теперь не беспокойтесь. Ну, ничего, я до вас доберусь. Я сниму стружку и с Дудкина, и с тебя, и с командира роты. Люди у них уже начали убегать, а командиру и дела нет. Пять часов, а его уже и в части нет».
И размашисто написал на завтрашнем листке календаря: «На парт. б. о парт.-п. раб. 3 р. засл. к-ра», что означало: «На партийном бюро: о партийно-политической работе в 3-й роте, заслушать командира роты». И коли уж календарь под руку попался, Дроздов просмотрел заметки предыдущих дней: не осталось ли каких невыполненных дел, и, встретив запись: «Ляшко. Поговорить. Решить», подосадовал: «Как же это я забыл… Вчера бы еще надо…»
Когда Ляшко вошел в кабинет, майор поднялся ему навстречу и, не дав раскрыть рта, усадил, сказал в свое оправдание:
— Я вас обещал вчера вызвать, но не мог. Занят был, а ведь с вами надо поговорить обстоятельнее. Правильно?
— Так точно, товарищ майор, дело такое…
— Ну, рассказывайте.
Он не очень внимательно слушал солдата, потому что знал уже, о чем речь. Знакомая история: ушел в армию, а девушка беременной осталась, теперь ей скоро рожать. Он верил парню, потому что командир взвода приносил ему письма девушки и матери. Все было понятно.
А солдат глядел на майора и, по взгляду его чувствуя, что тот невнимателен, боялся, как бы замполит не подумал чего дурного.
— Поехать расписаться во как надо, — жарко говорил он, чиркая себя по горлу ребром ладони. — Расписаться, и пусть она к моим переходит. Пускай живут.
А увидев, что майор опустил голову и принялся рисовать на листе бумаги, совсем растерялся, вспотел и онемел, ожидая с секунды на секунду услышать слова отказа.
— Никак нельзя ее оставить, — поднялся он со стула и шагнул к майору, — никак нельзя, товарищ майор, оставить. Старики ее пилят, из дома не высунешься, каждый пальцем тыкает. Разве же так можно жить? А распишемся, все по закону будет…
И он говорил что-то еще, крупно потея и растирая по широкому лицу пот большой жесткой ладонью.
Майор же и вправду слушал его вполуха. Ему все было ясно и без рассказа. Еще в тот день, когда принес командир взвода ему письма, он решил: «Надо отпускать. Ничего не поделаешь».
Теперь же он думал о том, что, наверное, и у Никитина была какая-то причина, чтобы убежать из части. «Не мог же он уйти просто так, прогуляться. Наверное, что-то было, но не захотел или побоялся рассказать. А никто не заметил, не расспросил. Командиру взвода надо по шее дать, не знает людей. Ну, ничего. Я с него стружку сниму», — решил он и, подняв голову, с удивлением заметил, что Ляшко не сидит на стуле, а стоит возле стола и молчит, время от времени вытирая лицо пилоткой.
Рассказ о мальчике, который заблудился в тайге и нашёл богатое рыбой озеро, названное потом его именем.«Это озеро не отыщешь на карте. Небольшое оно. Небольшое, зато памятное для Васютки. Еще бы! Мала ли честь для тринадцатилетнего мальчишки — озеро, названное его именем! Пускай оно и не велико, не то что, скажем, Байкал, но Васютка сам нашел его и людям показал. Да, да, не удивляйтесь и не думайте, что все озера уже известны и что у каждого есть свое название. Много еще, очень много в нашей стране безымянных озер и речек, потому что велика наша Родина и, сколько по ней ни броди, все будешь находить что-нибудь новое, интересное…».
Рассказы «Капалуха» и «Весенний остров» о суровой северной природе и людям Сибири. Художник Татьяна Васильевна Соловьёва.
1942 год. В полк прибыли новобранцы: силач Коля Рындин, блатной Зеленцов, своевольный Леха Булдаков, симулянт Петька. Холод, голод, муштра и жестокость командира – вот что ждет их. На их глазах офицер расстреливает ни в чем не повинных братьев Снигиревых… Но на фронте толпа мальчишек постепенно превращается в солдатское братство, где все связаны, где каждый готов поделиться с соседом последней краюхой, последним патроном. Какая же судьба их ждет?
Виктор Астафьев (1924—2001) впервые разрушил сложившиеся в советское время каноны изображения войны, сказав о ней жестокую правду и утверждая право автора-фронтовика на память о «своей» войне.Включенные в сборник произведения объединяет вечная тема: противостояние созидательной силы любви и разрушительной стихии войны. «Пастух и пастушка» — любимое детище Виктора Астафьева — по сей день остается загадкой, как для критиков, так и для читателей, ибо заключенное в «современной пасторали» время — от века Манон Леско до наших дней — проникает дальше, в неведомые пространственные измерения...
Рассказ опубликован в сборнике «Далекая и близкая сказка».Книга классика отечественной литературы адресована подрастающему поколению. В сборник вошли рассказы для детей и юношества, написанные автором в разные годы и в основном вошедшие в главную книгу его творчества «Последний поклон». Как пишет в предисловии Валентин Курбатов, друг и исследователь творчества Виктора Астафьева, «…он всегда писал один „Последний поклон“, собирал в нем семью, которой был обойден в сиротском детстве, сзывал не только дедушку-бабушку, но и всех близких и дальних, родных и соседей, всех девчонок и мальчишек, все игры, все малые радости и немалые печали и, кажется, все цветы и травы, деревья и реки, всех ласточек и зорянок, а с ними и всю Родину, которая есть главная семья человека, его свет и спасение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга — о событиях Великой Отечественной войны. Главный герой — ветеран войны Николай Градов — человек сложной, нелегкой судьбы, кристально честный коммунист, принципиальный, требовательный не только к себе и к своим поступкам, но и к окружающим его людям. От его имени идет повествование о побратимах-фронтовиках, об их делах, порой незаметных, но воистину героических.
Зима. Степь. Далеко от города, в снегах, затерялось местечко Соленая Балка. В степи возвышается буровая вышка нефтеразведчиков, барак, в котором они живут. Бригадой буровиков руководит молодой мастер Алексей Кедрин — человек творческой «закваски», смело идущий по неизведанным путям нового, всегда сопряженного с риском. Трудное и сложное задание получили буровики, но ничего не останавливает их: ни удаленность от родного дома, ни трескучие морозы, ни многодневные метели. Они добиваются своего — весной из скважины, пробуренной ими, ударит фонтан «черного золота»… Под стать Алексею Кедрину — Галина, жена главного инженера конторы бурения Никиты Гурьева.
В сборник вошли созданные в разное время публицистические эссе и очерки о людях, которых автор хорошо знал, о событиях, свидетелем и участником которых был на протяжении многих десятилетий. Изображая тружеников войны и мира, известных писателей, художников и артистов, Савва Голованивский осмысливает социальный и нравственный характер их действий и поступков.
Валентин Родин окончил в 1948 году Томский индустриальный техникум и много лет проработал в одном из леспромхозов Томской области — электриком, механиком, главным инженером, начальником лесопункта. Пишет он о простых тружениках лесной промышленности, публиковался, главным образом, в периодике. «Весна Михаила Протасова» — первая книга В. Родина.
Илья Зиновьевич Гордон — известный еврейский писатель, автор ряда романов, повестей и рассказов, изданных на идиш, русском и других языках. Читатели знают Илью Гордона по книгам «Бурьян», «Ингул-бояр», «Повести и рассказы», «Три брата», «Вначале их было двое», «Вчера и сегодня», «Просторы», «Избранное» и другим. В документально-художественном романе «Под жарким солнцем» повествуется о человеке неиссякаемой творческой энергии, смелых поисков и новаторских идей, который вместе со своими сподвижниками в сложных природных условиях создал в безводной крымской степи крупнейший агропромышленный комплекс.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!