Сто шагов к вечности. Книга 2 - [16]

Через десять дней меня выписали. За мной приехал отец, который ещё долго разговаривал с моим лечащим врачом по поводу моего здоровья, выслушивая его рекомендации. В университете меня не было две недели, и я вовсю старалась наверстать упущенное. Я решила не опускать руки, тем более был конец учебного года.

Я не хотела верить, что с Эмилем случилась беда, я просто не могла принять это, какое-то внутреннее чувство говорило, что проблема вовсе не в его здоровье. Он не может сейчас умереть, ведь он говорил, что лель может прожить не менее года после разлуки, а прошло всего девять месяцев.

«Надо проверить всю информацию, а не раскисать, держаться до конца!» — решила я.

Я попробовала связаться с Авророй, и даже написала ей письмо, но ответа от неё не последовало, как и не было ответа от Вильема, Эрика и Фрейи. Они как будто исчезли из моей жизни навсегда. Меня это сильно угнетало, и я глотала таблетки, которые мне выписал врач. Но по ночам я всё равно плакала, когда оставалась один на один со своими мыслями. Я старалась, чтобы родители не слышали моих слёз, но утром по их глазам я всё понимала, они знают, как я страдаю.

Я окунулась с головой в учёбу, стараясь хоть как-то отвлечься от тяжёлых мыслей, но это не всегда помогало. Почти каждую ночь мне снился Эмиль, и я каждый раз рассказывала ему про Вадима, но он лишь грустно мне улыбался, не произнося ни слова. Во сне я хотела дотронуться до него, но когда я приближалась, фигура Эмиля начинала отдаляться от меня. Во сне я кричала и звала его, отчего внезапно просыпалась и начинала пить таблетки, чтобы успокоиться. Мама, несколько раз пыталась поговорить со мной, но я сразу замыкалась в себе, не желая поднимать эту тему, а она лишь качала головой и тяжело вздыхала. Однажды я пришла домой и, раздеваясь в коридоре, услышала, как мама с папой, на кухне, говорят обо мне.

— Я же говорила, что он её бросит! — возмущалась мама.

— Оля, ну с чего ты взяла, что он её бросил? — пробасил отец.

— А что по твоему с ней происходит? Ты посмотри, на ней лица нет! Она постоянно молчит, практически ничего не ест, и только занимается! — возразила она.

— Ну, всякое в жизни бывает, не обязательно, что он её бросил.

— Нет, Николай! Именно бросил! — подытожила она. — Вадим! Какой приятный, молодой человек! Воспитанный, образованный! Она бы с ним, как сыр в масле каталась. Так нет! Ей подавай олигарха! Ну, чем этот Эмиль лучше Вадима? Ничем.

— Не тереби девчонке душу, хоть сейчас, пусть свыкнется с разлукой, а там видно будет, — сказал отец.

— Как скажешь, Николай. Но замуж, я её всё равно выдам за Вадима, лучшей партии она не найдёт себе, — поставила точку в разговоре мама.

Я кашлянула, заходя на кухню, и родители обернулись.

— Доча, а мы и не слышали, как ты пришла, — заискивающе улыбнулась мама. — Садись обедать с нами, съешь хотя бы полтарелки супа.

Я села за стол.

— Зря стараешься, мама, я всё равно не выйду замуж за Вадима, даже если мы с Эмилем не будем вместе.

— Хорошо, хорошо, дочка, не выйдешь, и не надо. На, покушай лучше суп, — она поставила передо мной тарелку.

Отец с жалостью посмотрел на меня:

— Наташа, пожалуйста, поешь.

Я вздохнула, и принялась есть суп, только чтобы не расстраивать папу.

— Чем собираешься заняться на каникулах? — спросил он.

— У меня нет вариантов, папа, я поеду к бабушке в Карелию.

— Дочка, а может, купим путёвки в Турцию или Египет, да и рванём на месяц за границу отдыхать втроём? — с энтузиазмом предложил он.

— Нет, папа, спасибо, я лучше в Карелию к бабушке. А если ехать за границу, то только соглашусь в США, в Принстон.

Мама выронила тарелку из рук и, сердясь за свою неловкость, принялась убирать осколки.

— Никакого Принстона, Наташа! — сердито сказала она.

— Тогда в Карелию, — спокойно сказала я, и отодвинула тарелку. — Спасибо, мама, суп был очень вкусным.

Поехать на каникулы в Карелию, я давно уже решила. Во-первых: из-за бабушки, я скучала без неё, ну и во-вторых: из-за Эмиля. Я надеялась, что он тоже приедет туда, ведь он говорил, что его контракт, в Принстоне, заканчивается в мае, и продлевать он его не собирается. Возможно, мы ещё с ним увидимся, и он мне всё объяснит. Если его не будет там, я хотя бы поговорю с Вильемом, уж он-то точно в курсе всех дел Эмиля.

Каждый вечер, ровно в восемь часов вечера, я садилась за компьютер, открывала скайп и ждала. Просидев пару часов, глядя на экран, и проверив почту, я ложилась спать, предварительно приняв снотворное, иначе уснуть я не могла.

Перед тем как уехать в Карелию, в последнюю ночь, проведённую дома, мне приснился удивительный сон. Мы с Эмилем гуляли по густому лесу, и тропинка была такой узенькой, что нам приходилось прижиматься друг к другу, чтобы не сойти с неё. Вокруг нас цвёл невообразимо красивыми цветами папоротник. Мы держались за руки, и в полумраке густого леса наша кожа рук переливалась таинственным перламутровым цветом. Эмиль мне что-то говорил, а я лишь улыбалась, не сводя с него своих счастливых глаз. Мы будто не шли, а плыли по тропинке, не ощущая земли под ногами. Его рука была тёплой и сильной, я боялась её отпустить. Мне казалось, что если мы расцепим руки, то навсегда потеряем, друг друга, и уже не найдём. В лесу пели птицы и гуляли разнообразные животные. Они поднимали головы, когда мы проходили, нет, скорее проплывали мимо них, и они нас не боялись. Лес казался таинственным и волшебным. Внезапно в лесу послышался резкий звон, и все звери в страхе разбежались. Эмиль повернулся ко мне и грустно улыбнулся, произнеся одно лишь слово, которое я запомнила из этого сна: «Пора!»