Сто народов - одна семья - [9]

Про семью Шамахмудовых газеты написали еще во время войны. О разросшейся семье Саматова знали лишь соседи. Хамит помнил слова матери: «Не теряй чести, Хамит! Разве мы детей отогревали для того, чтобы прославиться?»

Конечно, и Шамахмудовы не думали о славе, когда брали к себе в дом детишек. Само доброе дело прославило их.

Фронтовик Саматов, перенесший ужасы войны, объяснял свои поступки просто:

— Представляешь, ребенок умирает на дороге. Бездомный ребенок. Жизнь ребенка — как свечка на ветру. Ты что, мимо пройдешь?

Он не проходил мимо, Хамит Саматов, прекрасной души человек, для которого, как и для Шамахмудовых, родными были дети всех национальностей.

В 1966 году Ташкент разрушило сильнейшее землетрясение. Несчастье произошло ранним апрельским утром. От страшного подземного толчка остановились главные городские часы. Было 5 часов 23 минуты.

В этот миг трескались, падали стены, рушились крыши, лопались водопроводные трубы. За первым толчком — второй, третий… Люди выскакивали на улицу. Тоскливо выли собаки.

Вскоре помчались пожарные автомобили и машины «скорой помощи». Смельчаки бросались в поврежденные дома — не остались ли там дети и старики? — ведь каждую секунду новый подземный толчок мог придавить их под развалинами.

Несчастье обрушилось на город, в котором жило более миллиона людей. Землетрясение разрушило тридцать пять тысяч жилых домов, было повреждено сто семьдесят школ. Триста тысяч человек остались без крова над головой.

Но все это подсчитали позднее. В первые часы было не до подсчетов.

Между тем к Ташкенту уже летели со всех сторон самолеты. Их пассажирами были врачи и строители, они везли пострадавшим лекарства и палатки.

Отовсюду приходили телеграммы: готовы принять маленьких ташкентцев, пусть поживут у нас, пусть учатся с нашими ребятами в школах, пока в Ташкенте построят новые. Четырнадцать союзных республик спешили помочь попавшей в беду пятнадцатой.

Среди первых, приехавших отстраивать Ташкент, был начальник треста Аркадий Щепетильников, один из тех подростков, которых в годы войны приютил добрый город. А Феодосия Максимова на все свои сбережения купила сборный трехкомнатный дом и отправила его в Ташкент с просьбой отдать тому, кто любит землю и сад. Она в войну жила у одного из таких людей.

Между тем тысячи маленьких ташкентцев приехали на время в Москву и Ленинград. Два года они учились вместе с московскими и ленинградскими школьниками. Тридцать тысяч детей провели лето в черноморских курортных городах Советской России, Украины, Грузии.

А в Ташкенте вместе с коренными жителями трудились десятки тысяч умельцев с севера, юга, запада, востока. Каждый старался строить как можно лучше. Чтобы и много лет спустя знали, кто восстанавливал Ташкент, на больших зданиях появились гербы республик, откуда приехали строители.

Теперь столица Узбекистана — один из красивейших городов страны. Конечно же, город стал гораздо лучше, чем был до землетрясения. И он построен очень прочно, так, чтобы выстоять при сильных подземных толчках.

Проверки уже были. Землетрясение повторилось в 1981 году — правда, не такое сильное, как первое. В старых домах треснули стены, кое-где обрушились крыши. Все новые здания устояли.

А ведь они большие и высокие. Немало двадцатиэтажных, есть и повыше. Новая телевизионная башня Ташкента лишь немного уступает знаменитой Останкинской башне в Москве.

В городе построили метро. Оно также особо прочное, ему не страшны подземные бури.

О землетрясении 1966 года напоминает скульптура. На расколотой глыбе — мать с ребенком, охватившим ее шею. Их защищает мускулистый мужчина, как бы напрягшийся в порыве отразить удар стихии.

Ташкент — один из старейших городов страны: ему недавно исполнилось две тысячи лет. Так вот, за время, минувшее после землетрясения, в нем построено гораздо больше, чем за всю его долгую историю.

Какое слово чаще всего встречается в названиях ташкентских улиц, площадей, парков?

Конечно, «дружба»!

Есть мост Дружбы народов. Есть станция метро «Дружба». Есть гостиница «Дружба». Есть Дворец и Музей дружбы народов Советского Союза.

А еще есть в Ташкенте не совсем обычный памятник. Двое немолодых уже людей, мужчина и женщина, говорят о каких-то своих делах. Вокруг — ребятня. Кто постарше, кто совсем несмышленыш.

Это большая семья кузнеца Шамахмудова. Такой она была в годы войны. Кузнец умер, дети давно выросли.

Люди приходят сюда с цветами. Детвора смотрит на бронзовых мальчиков и девочек, своих ровесников, которые никогда не станут взрослыми и никогда не постареют, напоминая новым и новым поколениям о добром сердце рабочего человека и его жены.

…Вы слышали, конечно, о Нечерноземье. На огромных пространствах Советской России преображается земля, прокладываются оросительные и осушительные каналы. А узбеки научились орошать землю тысячелетия назад. И вот отряды узбекских мелиораторов, улучшающих землю, одними из первых приехали в Нечерноземье. Большой отряд направился в Ивановскую область, откуда русские ткачихи ездили в Ташкент, чтобы научить своему делу узбекских подруг.

Могли ли жители Узбекистана остаться в стороне от такого всенародного дела, как строительство Байкало-Амурской магистрали? В сибирскую тайгу