Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г. - [33]
Но расчеты режима не оправдались. РПФ отказался признать Временное правительство. Представительница РПФ в Кампале назвала его «нелегитимным и неприемлемым»: «Мы не согласны с такого рода правительством, которое поставило себя у власти после убийства тысяч невинных людей»[367]. Два дня спустя эту позицию подтвердил председатель РПФ Алексис Каньяренгве: «Это правительство убийц, которое было объявлено руандийцам, не обладает легитимностью внутри страны и было отвергнуто за рубежом. Мы, РПФ, поклялись бороться против него»[368]. «Новое правительство, – говорились в официальном заявлении РПФ, – едва ли добь ется успеха, потому что все его члены были ярыми противниками Арушского мирного соглашения. <…> Так называемое правительство состоит из людей, которые упорно борются за сохранение политической власти в руках той клики, которая правила последние двадцать лет»[369].
Бо-Бо, внимательно отслеживавший события этого дня, сообщил ООН, что «жандармы, ВСР и президентская гвардия только наблюдают за убийствами, творимыми интерахамве, которые контролируют некоторые районы Кигали: Ньямирамбо, Бийого и Кимисагара»[370], и что «убийства продолжаются как раз в контролируемых правительством районах. Жертвы – в основном тутси или хуту с юга или из других (не НРДДР и КЗР) партий»[371]. Бо-Бо находил обоснованным решение РПФ не принимать новых правил игры, поскольку «несмотря на просьбы о прекращении огня и <предложение> о формировании нового переходного правительства с участием РПФ (но не с участием других оппозиционных партий, так как те были уничтожены или прячутся), эта группа (КВК. – И. К.) не подтверждает свои слова делами. РПФ осудил эту группу и новое правительство как ее марионетку…»[372]
Действительно, в тот же день, 9 апреля, когда Временное правительство заявляло о необходимости приложить все усилия для прекращения резни, в столице произошла очередная трагедия[373]. С рассветом парашютисты блокировали все доступы в квартал Гикондо и начали методически обыскивать его, приказывая тутси идти в местную католическую церковь, где 7–8 апреля уже собралось немалое число беженцев, или силой приводя их туда. К 7:00 в приход явилось десять человек в униформе (по одним данным, парашютисты, по другим – жандармы); трое из них вошли в храм и приказали всем выйти наружу. Услышав крики, доносившиеся из церкви, священники и два находившихся в приходе польских наблюдателя из состава ООН поспешили туда, чтобы выяснить, что происходит, однако военные схватили их и поставили у стены, держа стволы ружей прямо у их горла. Затем они проверили у беженцев удостоверения личности и сравнили их со списком, который у них был, после чего разрешили хуту уйти, а тутси приказали вернуться в церковь; их удостоверения они сожгли. Проезжавший мимо на военном джипе офицер посоветовал солдатам не тратить боеприпасы, потому что скоро прибудет милиция. Так и случилось. Около 11:00 появились интерахамве, вооруженные ружьями, гранатами и традиционным оружием; они свистели в свистки и били в барабаны. Они приказали тутси снова выйти из церкви и, когда те начали выходить, стали убивать их. Поняв, что происходит, беженцы отхлынули к дверям, но милиционеры ворвались внутрь здания и устроили там резню, которая продолжалась несколько часов. «У беременных женщин, – свидетельствовал Бердсли, побывавший в храме в ночь на 10 апреля, – было рассечено чрево, зародыши валялись на полу. Один из них был разрублен на куски. Я… увидел одну мать с младенцем. Она была мертва, ее одежда сорвана. Ребенок был еще жив и пытался сосать ее грудь. По их убеждению, убивать сразу – это не значит убивать; нужно убивать медленно. Они отрезали мачете грудь и вагину у женщин, половые органы у мужчин. У мужчин были подрезаны ахилловы сухожилия, чтобы они не могли двигаться, а только смотреть, что делали с их семьями. Перед убийством насиловали…» Убийц не смущало присутствие двух польских наблюдателей из состава МООНПР, находившихся в приходе, более того, они заставили их вместе со священниками смотреть на то, что творилось внутри церкви. Вместе с интерахамве было несколько жандармов, которые, по словам Бердсли, «били их прикладами винтовок, когда те отворачивались, чтобы не видеть убийств». Вечером убийцы ушли, и тогда польские наблюдатели прислали в штаб-квартиру МООНПР сообщение: «Приезжайте быстрее; они здесь убивают». Получив разрешение Даллэра, Бердсли срочно прибыл в церковь с группой миротворцев. Они обнаружил более 150 трупов внутри здания, а также большое количество мертвых снаружи. В живых осталось 15 человек, но все тяжело ранены. Ночью миротворцам пришел приказ вернуться в штаб-квартиру, но в бронетранспортере не оказалось места для раненых. Священники решили побыть с тутси до утра, пока за ними не приедет машина, как пообещали миротворцы. Однако утром священники связались по радио с МООНПР и сообщили, что интерахамве возвратились и убили оставшихся.
