Стишки и в шутку и всерьез - [21]

Поэт! Покой нам только снится.

* * *

Разве легко отогреться от холода жаркого лета?

Только коньяк тут спасенье. Жаль, комары донимают.

А вот зимой комаров, слава богу, здесь в общем-то нету,

Разве что зубы стучат. А рак и лимон на снегу засыхают.

* * *

Кругом все – суки: особисты,

Генсеки, просто коммунисты…

А виноваты – сионисты.

Убей еврея – будет в доме чисто.

Жванецкий, Толкунова, Игорь Губерман,

Высоцкий, Левитан… Да всё едино нам!

Стреляй подряд всех инопланетян!

* * *

Шаг у философии тяжелый.

Заплетаются слова меж ног.

Мир – вериги. В шок меня вгоняя,

Проскакал, пыхтя, единорог.

* * *

В голове моей почесушки в затылке открылись.

Запятые пропали в надрывной тоске.

Ух, как-то долго мы с моим левым глазом не мылись!

А про шею уж лучше вспоминать не буду совсем и вообще!

* * *

Сыплет, сыплет дождь унылый

На моря и на поля.

Весь Парнас лежит в руинах.

Ох, копали его зря!

* * *

Завыла душенька в объятиях.

Раскован мой любви порыв.

Смешались в кучу кони, братии…

Власы разброшены, как взрыв!

* * *

Рисую кистью хвост павлина.

С ума сойти! Я весь крылатый.

Трясусь от страсти лебединой,

Как Прометей с сакурной ватой.

Шумит камыш. Деревья гнутся.

И мачта гнется и скрипит.

Цунами дыбится. Но чувство

В душе моей огнем горит!

* * *

С трудом представляю я женщину – Льва,

Которая вдруг притворилась не спящей,

Потом поломал Лев весь ритм неизящно,

И вот – у Нее отпадает листва…

Когда же поляна во сне «задышала»,

То призрака тень из цветочка восстала.

* * *

Хорош мой стих! Жаль, это не награда

За мглистый, но цветущий день.

Читаю вслух – пугаю тех, кто рядом:

У всех у них улыбки набекрень.

* * *

Девочка стонет в уютном вагоне.

Поезд на углях катается, сволочь!

Мальчик потеет на жарком перроне.

Тамбур о тамбур трепетно трется…

Машинист с кочегаром в блаженной истоме…

Тихо. Полночь.

* * *

Рифмы складывать в стихи

Можно и в Италии.

Но при этом непременно

Обувай сандалии!

* * *

От шартреза хмельна я, но больше люблю я эклеры,

Ведь от вишенки с розой не будет нисколько утехи.

Где ж мой рыцарь из гриля с беспечным отростком? Сонеты

Не помогут никак, если дама ворует конфеты.

* * *

Луна закатилась за форточку. Месяц уехал.

На мель посадил капитан (как в маразме) фрегат.

В ручье рыбу ловит медведь с распушившимся мехом.

И зуммер зашкрябал по жилам, блин, воющим смехом.

Так разве в подобных кульбитах поэт виноват!?

* * *

Тут «майя» и «навь», и иные загадки,

Антей и Мальвина в неясном порядке,

Монада хранится в сердечном обряде,

«N-ных» где-то прячется скорбно в засаде…

А что – русских слов не хватает заметно,

Когда мы поем дифирамбы поэтам?

* * *

Бессонной выдалася ночка:

Среди лобзаний и любви

Стишок родился заморочный

И обреченный. Се ля ви!

* * *

Нет, никогда тебя я не оставлю

Среди врагов, роящихся вокруг.

Хоть к алтарю вести тебя не стану,

Но слёзы лихо оботру, почти как друг.

* * *

Соберутся поэты в тусовочку,

От восторженных чувств трепеща,

И, наклюкавшись тихо, по рюмочке,

Будут виршами всех донимать.

* * *

Веткой прорезался стук,

Крик на деревьях заснул,

Слепо снегирь засвистел.

Стих закричал «караул!»

* * *

Выпил бутылку водки —

Стал весь собою великий.

Выпил затем вторую —

Рэмбо мне стал родным.

Третью бутылку выпил —

Шлюшка ко мне явилась.

Ох уж мне эти глюки!

Ну, зачем же я столько пил?!

* * *

Орфографических ошибок кутерьма

Нанизана на тему «застрелись».

Претензий уйма на игру ума.

И мат убогий вроде «з@ебись».

* * *

У дома виден чей-то след.

Плавник упал через сугроб.

Ах, лето! Кокон мой ослеп,

А стих запрыгнул прямо в гроб!

* * *

Облако крылатое щелкнуло кнутом.

Принц пошел по радуге прямо королем!

Серафим по лестнице ангелов спустил

И их всех пельменями быстро отравил!

* * *

Каррарским светом,

Абаддоновой могилой

И серых красок локтем (!)

Меня ты озадачил,

Пиит ненастно-сирый.

* * *

Мораль у этой сказки есть еще одна:

Пока любимого подруга ждет иль ищет,

Он с некой мышкой непременно заведет роман,

Чтоб дать любви очередную пищу.

* * *

Постой, паровоз! От консенсуса скулы воротит от скуки.

На уши навешена ночью загадки великой лапша.

Четвертый десяток синдромчик рожает здесь в муках.

Цветочков кроссворды плетет тут усердно машина-душа.

* * *

Я таращу глаза, без намеков совсем вопрошаю,

И муражки от тока дрожат в тормозах через ж.

Разбивается камень стекляжкою чрез передрягу,

Абсолютно бесвесный (бесвесный – вот ужас!) без «т»!

* * *

Опять: страдания и муки,

Огонь и звезды, сердца душ…

Прощай поэт! Летите мухи!

Антей рыдает! Вот ведь чушь!

* * *

Не грусти… не грусти… не грусти…

Вспоминай… вспоминай… вспоминай…

Нас в любви… нас в любви… нас в любви…

И пластинку заело опять… заело опять…

* * *

И вот весь голый и в прострации

Я сунул свой свинцовый палец…

Нет не в ассигнации!

В звезду! И страждущим

Все помнящим скитальцем

Слезу смахнул и высморкался…

Нет, не платком бумажным,

А вновь своим бредовым пальцем!

* * *

Я стоял в магазине за очень полезным кефиром,

И зефира купил, ну всего ничего – два кило!

Попросил мне отвесить немножечко сыру

И ржаного отрезать хоть четверть буханки всего.

Я вернулся домой и залил весь кефир в амариллис,

А потом я шиповник тихонько жевал у окна.

На снегу алкаши пропивают загубленный фикус.

Вот уроды! Клубнички зимой не достать…

* * *

От смеха здесь я чуть не опис