Стинг. Сломанная музыка. Автобиография - [11]
Однажды мы с мамой пришли в гости к тете Эми, с которой она подружилась. Возможно, тетя Эми в чем-то заменила ей умершую мать. Эми всегда хорошо одета, волосы уложены. На ней туфли на плоской подошве, толстые зимние носки и юбка из твида. Она выглядит как типичная представительница среднего класса. Моя мать относится к Эми как к некоему идеалу, к которому стоит стремиться. Они пьют чай и сплетничают – в общем, говорят о том, что меня не волнует. Мне семь лет, и я сначала прислушиваюсь к их разговору, но потом начинаю перебивать. Задаю вопросы вроде: «Тетя Эми, а когда следующий спуск корабля? А вы меня возьмете? А вы всегда работали в конторе на верфи?» Я вполне невинно болтаю, а потом из любопытства спрашиваю: «А почему у вас нет мужа?»
Наступает удручающая тишина, и мама смотрит на меня с выражением ужаса в глазах. Я понимаю, что ляпнул что-то не то. На мгновение кажется, что тетя Эми в замешательстве, но она быстро берет себя в руки.
«У меня был муж, – отвечает она, – но он погиб на войне». Она бросает на меня добрый взгляд. «Он был храбрым солдатом», – добавляет тетя Эми. После этого они с матерью начинают пить чай, словно демонстрируя синхронную хореографию подавленных чувств горя и одиночества.
Я стесняюсь спросить, как его звали и упомянута ли его фамилия на городском мемориале погибшим во время войны. Больше я никогда не задаю подобных вопросов.
Спустя какое-то время состояние здоровья тети Эми ухудшается, и она уходит с работы. Каждое утро перед началом школьных занятий мама дает мне чашку чая с молоком и сахаром и одно бисквитное печенье на блюдце… У меня есть ключ от квартиры тети Эми, и я сам отпираю ее дверь. Несу, стараясь не расплескать драгоценный чай. Стучусь и вхожу в спальню, ощущая незнакомый запах. Наверное, так пахнут болезни. Она благодарит меня и некоторое время держит мою ладонь в своей. Проходит несколько недель. Тетя Эми становится первым умершим человеком, которого я знал лично. Мама целый день плачет, мне не удается ее успокоить. «Вот, значит, какая она – смерть», – думаю я, и ко мне приходят кошмарные фантазии о том, как умирают мои родители или неожиданно начинается война, я остаюсь сиротой. Что ж, я никому не рассказываю об этих мыслях.
За нашим домом проходит мощенный булыжником переулок. В пазах между серыми холодными камнями я часто вижу проросшие стебли травы. Возможно, ее семена принесли сюда птицы или ветер. Я часто мечтаю о том, что трава разрастется и все превратится в чудесный сад, станет зеленым-зеленым. Но пока я мечтаю, мостовая остается, как и прежде, серой, лишь изредка между камнями пробивается юная зелень.
Чуть дальше по улице после дома тети Эми находятся два магазина: лавка фарфоровых изделий, в которую, судя по всему, никто никогда не заходит, и парикмахерская Trotters, где мы с отцом стрижемся. Каждый раз мы просим «коротко на затылке и по бокам». Я еще мелкий и сижу на доске, лежащей поперек ручек парикмахерского кресла. Мне нравится, как покалывают короткие волосы, когда я провожу ладонью по затылку только что подстриженной головы. Я люблю эту мужскую атмосферу и запахи: кожаные ремни, о которые точат опасные бритвы, пенный помазок для бритья, бодрящий запах тоника для волос и помады, растущая горка волос на полу, «чик-чик-чик» ножниц, а также яркий, выразительный язык и словечки мужчин, когда они знают, что женщины их не слышат.
Рядом с парикмахерской находится типография, днем шумно печатающая Evening Chronicle, а по утрам – Journal. Неподалеку мой лучший друг Томми Томпсон продает газеты рабочим, когда те идут утром к верфи, и вечером, когда возвращаются домой. Мы дружим с первого школьного дня. У него темные цыганские глаза и напомаженный кок, как у его старшего брата тедди-боя. В городе завелась группа по-пижонски одетых тедди-боев, которые терроризируют первых встречных. Или им кажется, что терроризируют. Томми – милейший парень, но косит под хулигана, этакого Джина Винсента. С наглым выражением на лице Томми прохаживается неспешной походкой, вразвалочку. Такое ощущение, что он так и нарывается на неприятности. Томми курит самокрутки, ходит в школу, если у него есть желание, смело тырит в розничном магазине «Вулворт» всякую мелочь и демонстрирует невиданную глубину экзотических знаний сексуально распущенного поведения с соответствующим словарем терминов и выражений.
«Ты знаешь, что такое “катать сиськи”?»
«Нет», – смущенно и одновременно заинтригованно отвечаю.
«А жемчужное ожерелье?»
«Нет, Томми, не знаю…»
«Это когда парень достает свой болт и засовывает его между…»
Томми не ходит в церковь и утверждает, что не верит в Бога. Он мой духовный герой. Если мне удается развлечь разговором моего продвинутого друга, то он может разрешить продавать Chronicle, пока сам сходит перекурить и выпить чашку чая в офисе. Томми учит меня, как надо выкрикивать на улице название газеты, растягивая гласные, и получается «eevenaienn chroaniicaaell». Как будто ты вдруг срываешься на крик. Я должен смотреть в оба, чтобы за этим занятием меня не застала мама. Продажа газет для нее – удел простолюдинов, и я просто поддался дурному влиянию… На самом деле это моя первая работа, где мне понадобился голос.
Стинг (настоящее имя Гордон Мэттью Самнер) — певец, музыкант, отец шестерых детей и борец за спасение лесов Амазонки. Учась в педагогическом католическом колледже Северных графств, начал заниматься музыкой. Работал учителем младших классов, играл с разными группами. В 1978 году стал солистом The Police и записал первый альбом. Вклад в музыку позволил Стингу занять почетное место в «зале славы» рока, получить от королевы звание лорда. Творчество Стинга знают и любят миллионы людей во всем мире. Но немногие знают его как благородного и скромного общественного деятеля, способствующего сохранению природы и здоровья детей.Книга написана самим музыкантом накануне его пятидесятилетия как подведение некоторых жизненных итогов.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.