Стимул - [2]

— Понимаешь, дорогой, — объяснял Ашот, сидя возле рации, — на днях арестовали владельцев одной нелегальной мастерской на Арктуре-шесть. Последний крик моды — делали воротники из шкурок твоих голубых обезьян. Все оборудование — два станка, а ворочали миллионами! Имени поставщика хозяева заведения не знают, известна только кличка — Шустрик. Как у собак, честное слово! Перехватили связного, и выяснилось, что этот Шустрик в теплой компании снова отправился на Сирену. Ну, корабль их, как водится, взяли на орбите, там уже все в порядке, группа захвата работает, а шлюпка с браконьерами где-то здесь, поблизости. Ее мы сейчас и разыскиваем…

На всех шести экранах телеприставки разворачивалась картина прочесывания джунглей. Над кустами порхали фигуры егерей, призрачных в своих «Хамелеонах», вездеход шел напролом, ворочая по сторонам стволом пулемета.

— Обнаружите вы их, а что дальше? — спросил Виктор, меняя пленку в камере. В рейд его не взяли (Мерсье отказал наотрез: «У нас, мон шер, не увеселительная прогулка!»), но превосходное качество изображения позволяло сделать репортаж и отсюда, из домика.

— А дальше… — Джунгли на одном из экранов расступились: на выжженной прогалине торчала планетарная шлюпка стандартного образца. — Вот они! Ну! Давай, ребята!

Ашот стремительно защелкал тумблерами.

— База, база! Вызывает лагерь! Шлюпка обнаружена. Сектор пять, квадрат шесть-семнадцать!

— Лагерь, вас понял. Пять, шесть-семнадцать. у нас — в норме. Ашот, передай Полю: захваченный корабль принадлежит фирме «Арктур-видео». По официальной версии сейчас стоит в капитальном ремонте.

— Есть. До связи!..

Егеря, взяв шлюпку в кольцо, приготовились к атаке. Послышался голос Мерсье:

— Шустрик, вы окружены. Предлагаю сдаться доброво…

Конец речи утонул в треске выстрелов.

— Из люков лупят, гады! — возбужденно крикнул Ашот.

Егеря, словно бы не обращая внимания на стрельбу, пикировали на шлюпку. Один из них вдруг будто наткнулся на что-то и, потеряв управление антигравом, беспорядочно заметался в воздухе.

— Ольссена зацепили! Ну!.. — радист повернул разъяренное лицо к Черешину. — Что сидишь, дорогой! Беги, «медика» готовь!

Выскакивая из комнаты, Виктор краем глаза заметил, как несколько егерей на лету подхватили раненого, вынесли из боя… Он торопливо настраивал кибер-медика на оказание хирургической помощи, а за стеной все так же трещали выстрелы, раздавались злобные возгласы и порою ругательства. Снова, покрывая гвалт, знакомо прогнусавил Мерсье:

— Прекратить сопротивление! Иначе я прикажу применить гранаты…

Тяжело дыша, возбужденные егеря затащили в медицинский отсек раненого Ольссена. Тот был без сознания, комбинезон на груди пропитался кровью. Кибер, перебирая манипуляторами, склонился над пациентом.

Стрельба за стеной смолкла. В отсек ввалился взмокший от переживаний Ашот.

— Все! Взяли…

Виктор, вспомнив о профессиональных обязанностях, помчался за камерой.

— «Арктур-видео»? Придется заняться этой лавочкой всерьез. — Мерсье с брезгливой миной наблюдал, как браконьеры под конвоем бредут к боту. — Как Ольссен?

— Спит, — отрапортовал Ашот. — Через пару дней будет здоров.

К ним приблизился Черешин.

— Поль, несколько слов для телезрителей.

— Это пока преждевременно, — поморщился коротышка. — И вообще я, так сказать, не уверен в необходимости такого интервью.

Он нахлобучил берет и зашагал прочь.

— Не очень-то вежливо… — начал Черешин.

— Погоди! — Ашот потянул его за рукав. — Не приставай к человеку, дорогой. Тут такое дело… Понимаешь, Шустрик ушел.

— Как ушел?!

— Очень просто, — Ашот пожал плечами. — Его, оказывается, в шлюпке не было. Он и еще двое на «охоту» пошли. Так что, понимаешь, придется нам здесь задержаться… Кстати, ты уж извини, Мерсье запретил посторонним покидать лагерь.

— Это я-то посторонний? — взревел Виктор.

— Ты, дорогой…

Рисунки О. Шапкина

Ну уж нет! Считать себя посторонним Черешин не собирался. В конце концов, Мерсье ему не начальник. У него, Черешина, свое дело, своя работа. Подумаешь, зазнайки, — интервью давать не желают (вслед за Мерсье все егеря, словно сговорившись, избегали бесед с журналистом). А сами этого, как его… Шустрика упустили, Лопухи! Ну и сидите теперь в лагере, или патрулируйте, или что у вас там в таких случаях делается. А я — пошел. Оревуар, месье Поль! До встречи!

Виктор твердо решил доказать свое право на самостоятельность в любой ситуации. Сделать это он мог лишь одним способом: игнорируя запрет, немедленно — сейчас же! — покинуть лагерь. Что он, собственно, и предпринял, прокравшись к зарослям под прикрытием кормы бота. Черешину казалось, что он это очень ловко проделал. На самом же деле никто из егерей попросту не обратил на журналиста внимания — иначе далеко бы он не ушел. Егерям и в голову не приходило, что кто-то может ослушаться запрета Мерсье. Поэтому они спокойно занимались своими делами, и исчезновение Черешина обнаружилось лишь поздно вечером — когда Ашот пришел звать его на ужин.

Виктор к этому времени давно уже сидел в яме. Это была добротная западня, выкопанная грубо, но надежно, прикрытая для маскировки тонкими веточками. Располагалась она аккурат на тропе голубых обезьян, ближе к реке, и выбраться из нее без посторонней помощи было невозможно. Не так уж и глубока была яма — метра четыре с половиной, не больше, но создатели придали ей форму усеченного конуса. Ловушка сужалась кверху, грозя к тому же обвалиться на голову центнерами земли.