Стилистика русского языка и культура речи. Лексикология для речевых действий - [20]
в таких словах значение либо представлено в звучании, либо поддержано звучанием.
Внутренняя форма – это свойство предмета (явления), осознаваемое говорящим как лежащее в основе номинации, т. е. наименования данного явления. Носителем мотивации наименования могут выступать объективные свойства предметов: желток яйца называется так, потому что он жёлтый. Гриб лисичка получил такое название, потому что он рыжий, т. е. такого же цвета, как лиса. Но в данном случае объективный признак приписан объекту субъективно. Внутренняя форма слова, отражая способ языкового мышления, позволяет выводить, как писал Бодуэн де Куртенэ, «своеобразное языковое знание», знание всех областей бытия и небытия, всех проявлений действительности.
Во внутренней форме слов в разных языках проявляется универсальное и специфическое. Объективная внутренняя форма нередко совпадает: водопад (рус.) – waterfall (англ.) – chute d'eau (франц.) – wasserfall (нем.); снегопад (рус.) – snow-fall (англ.) – Schnee-fall (нем.). Ср. также: львиный зев (название цветка) и (нем.) Löwenmaul – букв, 'пасть льва'. Особый вид сходства представляют собой те случаи, когда признаки, не являясь полностью тождественными, относятся всё же к одному и тому же тематическому ряду: подошва горы и (нем.) Fuß eines Berges – букв, 'нога горы', копна волос и (нем.) Haarwald – букв, 'лес волос'.
Но сам подход сознания к миру всегда субъективен, поэтому совпадение признаков, положенных в основу номинации, может быть лишь частичным: глазное яблоко (рус.) и Augapfel (нем.) совпадают, но в английском языке eyeball (букв.) – 'глазной шар'. В названии растения подсолнечник есть общий элемент ('солнце'), повторяющийся во многих языках: ср. подсолнечник (русск.) – sunflower (англ.) 'солнечный цветок' – Sonnenblume (нем.) 'солнечный цветок' – tournesol, soleil (фр.) 'повёрнутый к солнцу'. Однако, как видим, внутренняя форма всё же не идентична. Ср. также название первого весеннего цветка: подснежник (русск.) – snowdrop (англ.) 'снежная капля' – Schneeglöckchen (нем.) 'снежный колокольчик' – perce-neige (фр.) 'пробивающийся сквозь снег'.
Выбор свойства для номинации чаще всего бывает субъективен. Поэтому в разных языках одни и те же предметы могут называться по их разным свойствам, и таким образом выявляется идиоэтнический, т. е. национально специфический, присущий только данному народу (данному коллективу) компонент субъективной внутренней формы: ср. цветок одуванчик в русских диалектах называется молоканка.
Один из распространённых цветков в Европе – лютик. В русском языке это название осмысляется как 'лютый (злой) + маленький' (суффикс – ик). В немецком языке в названии этого цветка на первый план выходят другие признаки – цвет и маслянистый блеск лепестков: Butterblume (букв.) 'масляный цветок'. Те же признаки отражаются и в английском названии: buttercup (букв.) 'масляная чашка'.
Другие примеры также показательны в этом плане: ср. глазунья (русск.) – Spiegeleier (нем.) 'зеркальные яйца' или Ochsenaugen (нем.) 'глаза быка'; веснушки (русск.) – Sommersprossen (нем.) 'летние всходы' – sun-spots (англ.) 'солнечные пятна'. Ср. также половик (русск.), где мотивирующая основа – пол, и Laufег (нем.) – мотивирующая основа 'бежать, двигаться'.
Эти примеры показывают, как одно и то же понятие осмысляется народами с разных сторон.
Особый интерес для выявления национального своеобразия, отражающегося в образе мира, представляют случаи, когда одна и та же внутренняя форма в близкородственных языках связывается с разными объектами номинации, напр., блесна (русск.) и blyszczka (польск.). В основу номинации в обоих языках положен один и тот же объективный признак – способность предмета блестеть, но польское слово кроме блесны обозначает ещё и бабочку с серебристой или золотистой меткой на крыльях.
Для говорящего и слушающего очень важно чувствовать связь между звучанием и значением слова, поэтому он нередко пытается реанимировать умершую или затухающую внутреннюю форму и даже приписать слову никогда не существовавшую у него внутреннюю форму. На этом основан феномен паронимической аттракции, т. е. смыслового сближения слов, близких по звучанию. Такое явление нередко называют народной этимологией. Попытка сблизить форму и содержание касается как заимствованных слов, так и тех, которые утратили внутреннюю форму. Много примеров такого рода находим у Н.С. Лескова: ср. мелкоскоп (микроскоп), буриметр (барометр) и др.
Б.Ю. Норман[26] приводит примеры языковой игры, построенной на конструировании новой (потенциальной) внутренней формы слова: ср. доходяга – победитель в спортивной ходьбе (тот, кто дошёл); чушка – маленькая чушь; дворянка – порода дворовых собак; столбовая дворянка – д., привязанная к столбу; договор – квалифицированный вор-собачник и т. п.
Лексические категории, осложняющие понимание
Для адекватного понимания слушающему (читающему) необходимо осознавать, что слово, которое он слышит или видит и осмысляет при чтении, может обладать далеко не единственным значением. В этом аспекте важно выделять семасиологические лексические категории, т. е. такие, которые в основном ориентированы на рецептивные виды речевой деятельности и поэтому имеют значение в большей степени для понимания письменной или устной речи, чем для говорения и письма. Лексическими категориями такого рода являются многозначность, омонимия и паронимия. Однако следует заметить, что поскольку процессы говорения и понимания неразрывно связаны, то кроме основных функций у семасиологических категорий есть и вторичные: они в определённой степени учитываются также и в продуктивных видах речевой деятельности, что и будет рассмотрено отдельно.
Владимир Басов был уникальной личностью. В нем была и особость, выделявшая его из круга современников и коллег, и в нем всегда было заметным проявление черт, вообще свойственных людям, отмеченным недюжинным дарованием в творчестве и талантом человеческого «я». И, конечно, говоря о Владимире Басове, умолчать о главных историях любви в его жизни, их роли в его судьбе просто невозможно. Любовь была катализатором его творчества, поиски любви – в жизни и на экране – смыслом творчества и потребностью, равной естественному желанию дышать.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.