Стихотворения - [3]

У нас хоть не пройдет без новости недели,

Зато уж ничего, не езди под качели,

Играют мастерски — ну, любо посмотреть!

А если примутся артисты наши петь

Иль станут в опере при всех менять кулисы,

     То вон беги!

И, словом, от царя до самого слуги

Певицы и певцы, актеры и актрисы,

     И даже самая суфлера западня

     Терзает все и мучит лишь меня.

Нет, кончено! Писать я больше не намерен,

Клянусь — и клятве сей, конечно, буду верен!

Да, да, мой друг! Клянусь... а жаль! Ведь есть сюжет,

И если б только я решиться мог... да нет!

Все кончено!.. А план и сцены уж готовы —

          Придумал и конец,

     И все характеры так новы!

Прекрасный резонер — чувствительный отец;

Контрасты резкие — с природы, а не с сказки!

Тут будет все: и плут, и честный человек,

Интрига чудная... а веселей развязки

     Нельзя придумать ввек,

И интересных сцен, конечно, будет с двадцать!

Да впрочем... почему ж... ага, уж бьет двенадцать!

Пора домой!» — «Так ты решился не шутя?» —

«Прощай!» — «Да погоди, карета не готова!»

Но мой Людмил в ответ ни слова;

     Поклон и, шляпу ухватя,

Отправился домой. Домой? Конечно, спать?

Ах, нет, мои друзья: комедию писать!

ВЫБОР ЖЕНЫ

В дурачествах своих нам трудно сознаваться:

      Мы все помешаны на том,

      Что сами никогда ни в чем

      Не можем ошибаться.

Причиной неудач, всех горестей и бед —

Иль случай, иль судьба, иль что-нибудь другое,

Но только уж не мы. Один несчастье злое

Клянет, с дурной игрой поставивши лабет;

Другой, хотя блеснуть с умеренным доходом,

Вступает с богачом в неравную борьбу

И после, не сведя никак приход с расходом,

Винит во всем жестокую судьбу,

Как будто бы она и в том уж виновата,

Что бедный человек не должен жить богато,

А с взяткою одной бостон нельзя играть.

Но чтобы вы, друзья, не начали дремать

      От сих преважных поучений,

Не лучше ль мне наместо рассуждений

От скуки вам кой-что порассказать?

Сюда, друзья, в кружок — я сказку начинаю;

В одной из двух столиц, — а точно где, не знаю,

Положим, что в Москве — для сказки все равно, —

      Тому назад не так чтобы давно,

      Среди веселья жил счастливец,

      Фортуны баловень, по имени Клеон.

      И подлинно был счастлив он:

Красот московских всех любимец,

Душа их общества и зависти предмет;

      Все маменьки его ласкали

      И часто дружеский совет

            Без умысла ему давали

             (Хваля своих любезных дочерей)

            Жениться поскорей.

И после этого — кому поверить можно —

Счастливец сей, признаться должно,

Природой был не слишком одарен:

      Красавцем он не мог назваться,

      Отлично не был и умен,

И даже — я стыжусь по чести вам признаться

      И даже не умел в мазурке рисоваться,

А несмотря на то, как будто б наподряд,

Невесты скромные его ловили взгляд.

За что, вы спросите, Клеона уважали?

Хотите знать? Он был... я вижу — отгадали!

      Да, да, друзья, он был богат.

Но участью своей кто в мире сем доволен?

Клеон вдруг сделался задумчив, беспокоен;

      Стал редко ездить со двора,

      Вздыхать, грустить, томиться,

Иль, попросту сказать, ему пришла пора жениться.

Поверьте, в тридцать лет приятней жить вдвоем!

      Итак, счастливец наш, обдумав все путем,

Решился общему последовать закону

И, чтоб сомненья все вернее истребить,

Отправился тотчас к приятелю Честону

            И так с ним начал говорить:

«Жениться никогда, мой друг, шутить не должно!

Уж надо поступать отменно осторожно:

            Ты опытен и знаешь свет,

Так в этом можешь дать полезный мне совет!

Из всех невест я двух сестер предпочитаю;

Послушай, я тебе точь-в-точь их опишу:

Знать мнение твое, Честон, весьма желаю,

Но только, милый друг, быть искренним прошу!

Они фамилии не знатной, но известной:

Аглая, старшая сестра, тиха, скромна,

            Имеет нрав прелестный

            И даже, говорят, умна,

Но только утверждать я этого не смею:

С тех пор, как езжу я к ним в дом,

Едва ли удалось, как помнится, о том

Сказать слов шесть мне с нею,

Что время скверное и дождь идет с утра.

Какая разница, мой друг, ее сестра!

Представь себе,Честон, Киприду для примера:

Как слабо и тогда сравнение твое!

Нет, нет! Эмилия, конечно, не Венера,

            А лучше во сто раз ее!

Остра, умна, талантов бездна,

      А как ловка, мила, любезна!

Пускай иной в ней слабости найдет:

Она, не спорю я, как будто бы спесива,

Немножко ветрена, немножко прихотлива,

Да только вот беда: все это к ней идет;

Насмешлива — нельзя и в этом не признаться,

И если уж над кем она шутить начнет,

      То мертвого заставит рассмеяться!» —

«Все это хорошо, да только не в жене —

Ведь сердцу доброму таланты не замена!

            Поверь, Клеон, как другу, мне:

            Коварство, злоба и измена

            Всегда насмешников удел!» —

«И, милый друг, ну что за преступленье!

            Как будто бы грешно

            Над тем смеяться, что смешно?

            Да где же взять терпенья

            С глупцом без смеха говорить?

Притом же — с клятвою могу я утвердить —

            Чувствительней ее не может быть;

            Она добрее, чем Аглая:

            Та любит лишь людей,

            А эта даже и зверей.

Эмилия на днях, лишившись попугая.