Стихотворения разных лет - [6]

На скудной почве зол,

Вне светлых впечатлений

Безрадостный мой гений

Томительно расцвел.

26 мая 1895

«Истомил меня пасмурный день…»

Истомил меня пасмурный день,

Извела одинокая скука.

Неотступна чуть видная тень,

Повторений томящих порука.

Впечатлений навязчивых сеть…

Разорвать бы постылые петли!

Не молитвой ли сердце погреть?

О весёлых надеждах не спеть ли?

Но молитвы забыты давно,

И наскучили песни былые,

Потому что на сердце темно,

Да и думы — такие всё злые!

19 ноября 1894, 5 октября 1895

«Воздвигнет мне царство…»

Воздвигнет мне царство

Живая мечта, -

Там с радостью мука

Чудесно слита.

Нагой красотою

Украшу мой двор.

Пажей наготою

Насыщу мой взор.

И дев обнаженных

Светла красота,

И радостна сердцу

Моя нагота.

Веселые пляски

И смех, и вино,

И всем мое ложе

Доступно равно.

Когда же устану

Я петь и плясать,

Неловких велю я

Схватить и связать,

И сечь прикажу я,

Чтоб тешить мой гнев,

Пажей обнаженных

И трепетных дев.

И слаще свирели

Обрадует крик,

Пронзителен, звонок,

Нестроен и дик.

Но, так же, как радость,

И муки любя,

Мучительно высечь

Велю и себя.

Мне радостна будет

Жестокая боль, -

Скрещенье жестоких,

Разнузданных воль.

6 декабря 1895

«Уже не прозрачна…»

Уже не прозрачна

Лазурь ее девственных глаз.

В них что-то мерцает мрачно,

Что-то таится от нас.

Как-то мне странно,

Когда затрепещет, нахмурится бровь

Над взором, в котором мерцанье туманно,

Меж тем, как уста улыбаются вновь.

Улыбаются, только тревожно

Бьется жилка на этой щеке,

Словно боится, что неосторожно

Она прикоснется к чьей-то руке.

Страх затаился под темные ресницы,

Незаконным желаньем взволнованна грудь.

Лукавые, синие смеются зарницы,

А молниям стыдно и страшно сверкнуть.

6 декабря 1895

«На гулких улицах столицы…»

На гулких улицах столицы

Трепещут крылья робких птиц,

И развернулись вереницы

Угрюмых и печальных лиц.

Под яркой маской злого света

Блестит торжественно глазет.

Идет, вся в черное одета,

Жена за тем, кого уж нет.

Мальчишки с песнею печальной

Бредут в томительную даль

Пред колесницей погребальной,

Но им покойника не жаль.

28-29 января 1896

«Расцветайте, расцветающие…»

Расцветайте, расцветающие,

Увядайте, увядающие,

Догорай, объятое огнём, -

Мы спокойны, не желающие,

Лучших дней не ожидающие,

Жизнь и смерть равно встречающие

С отуманенным лицом.

25 февраля 1896

«Вывески цветные…»

Вывески цветные,

Буквы золотые,

Солнцем залитые,

Магазинов ряд

С бойкою продажей,

Грохот экипажей, -

Город солнцу рад.

Но в толпе шумливой,

Гордой и счастливой,

Вижу я стыдливой,

Робкой нищеты

Скорбные приметы:

Грубые предметы,

Темные черты.

18 марта 1896

«К толпе непонятной и зыбкой…»

К толпе непонятной и зыбкой

Приветливо взоры склоня,

С балкона случайной улыбкой

Порадовал кто-то меня.

Заметил я смуглую щеку,

Волос распустившихся прядь, -

И шумному, злому потоку

Толпы отдаюсь я опять,

И в грохот и ропот столицы

Несу неожиданный свет.

Мечте исполнения нет,

Но радость моя без границы.

14 апреля 1896

«Запах асфальта и грохот колёс…»

Запах асфальта и грохот колёс,

Стены, каменья и плиты…

О, если б ветер внезапно донёс

Шелест прибрежной ракиты!

Грохот на камнях и ропот в толпе, -

Город не хочет смириться.

О, если б вдруг на далекой тропе

С милою мне очутиться!

Ясные очи младенческих дум

Сердцу открыли бы много.

О, этот грохот, и ропот, и шум -

Пыльная, злая дорога.

21 -30 марта 1896

«Одиночество — общий удел…»

Одиночество — общий удел,

Да не всякий его сознает, -

Ты себя обмануть не хотел,

И оно тебе ад создает.

И не рад ты, и рад ты ему,

Но с тоской безутешной твоей

Никогда не пойдешь ни к кому -

И чего б ты просил у людей?

Никому не завидовал ты,

Пожелать ничего ты не мог,

И тебя увлекают мечты

На просторы пустынных дорог.

18 апреля 1896

«Царевной мудрой Ариадной…»

Царевной мудрой Ариадной

Царевич доблестный Тезей

Спасен от смерти безотрадной

Среди запутанных путей:

К его одежде привязала

Она спасительную нить, -

Перед героем смерть стояла,

Но не могла его пленить,

И, победитель Минотавра,

Свивая нить, умел найти

Тезей к венцу из роз и лавра

Прямые, верные пути.

А я — в тиши, во тьме блуждаю,

И в Лабиринте изнемог,

И уж давно не понимаю

Моих обманчивых дорог.

Всё жду томительно: устанет

Судьба надежды хоронить,

Хоть перед смертью мне протянет

Путеводительную нить, -

И вновь я выйду на свободу.

Под небом ясным умереть

И, умирая, на природу

Глазами ясными смотреть.

17 марта — 27 апреля 1896

«Изменил я тебе, неземная…»

Изменил я тебе, неземная, -

Я земную жену полюбил.

Обагрился закат, догорая,

Ароматами нежными мая

Сладкий вечер меня отравил.

Под коварным сиреневым цветом,

Улыбаясь и взоры клоня,

Та, земная, пленила меня

Непорочно-лукавым приветом.

Я, невеста, тебе изменил,

Очарованный девой телесной.

Я твой холод блаженный забыл.

О, закроя меня ризой небесной

От земных распаляющих сил!

14 мая 1896

Пилигрим

В одежде пыльной пилигрима,

Обет свершая, он идет,

Босой, больной, неутомимо,

То шаг назад, то два вперед.

И, чередуясь мерно, дали

Встают всё новые пред ним,

Неистощимы, как печали, -

И всё далек Ерусалим…

В путях томительной печали

Стремится вечно род людской

В недосягаемые дали

К какой-то цели роковой.

И создает неутомимо

Судьба преграды перед ним,

И все далек от пилигрима

Его святой Ерусалим.

7-12 июня 1896

«Влачится жизнь моя в кругу…»

Влачится жизнь моя в кругу

Ничтожных дел и впечатлений,