Стихотворения, поэмы, статьи и рецензии, прозаические наброски - [10]

Шрифт
Интервал

Багрянцем золотым, и ропщет он слегка,
        И утихает, и синеет…
II

НА ОХОТЕ — ЛЕТОМ

Жарко, мучительно жарко… Но лес недалеко зеленый…
     С пыльных, безводных полей дружно туда мы спешим.
Входим… в усталую грудь душистая льется прохлада;
     Стынет на жарком лице едкая влага труда.
Ласково приняли нас изумрудные, свежие тени;
     Тихо взыграли кругом, тихо на мягкой траве
Шепчут приветные речи прозрачные, легкие листья…
     Иволга звонко кричит, словно дивится гостям.
Как отрадно в лесу! И солнца смягченная сила
     Здесь не пышет огнем, блеском играет живым.
Бархатный манит нас мох, руками дриад округленный.
     Зову противиться в нас нет ни желанья, ни сил.
Все раскинулись члены; стихают горячие волны
     Крови; машет на нас темными маками сон.
Из-под тяжелых ресниц взор наблюдает недолго
     Мелких букашек и мух, их суетливую жизнь.
Вот он закрылся… Сосед уже спит… с доверчивым вздохом
     Сам засыпаешь… и ты, вечная матерь, земля,
Кротко баюкаешь ты, лелеешь усталого сына…
     Новых исполненный сил, грудь он покинет твою.
III

БЕЗЛУННАЯ НОЧЬ

О ночь безлунная, ночь теплая, немая!
      Ты нежишься, ты млеешь, изнывая,
Как от любовных ласк усталая жена…
      Иль, может быть, неведеньем полна,
      Мечтательным неведеньем желаний,—
Стыдливая, ты ждешь таинственных лобзаний?
      Скажи мне, ночь, в кого ты влюблена?
      Но ты молчишь на мой вопрос нескромный…
      И на тебе покров густеет темный.
Я заражен тобой… вдыхаю влажный пар…
И чувствую, в груди тревожный вспыхнул жар.
      Мне слышится твой бесконечный ропот,
Твои лепет вкрадчивый, твой непонятный шёпот —
И тень пахучая колеблется кругом.
      Лицо горит неведомым огнем,
Расширенная грудь дрожит воспоминаньем,
Томится горестью, блаженством и желаньем —
И воздух ласковый, чуть дремлющий, ночной,
Как будто сам дрожит и пышет надо мной.
IV

ДЕД

Вчера в лесу пришлося мне
    Увидеть призрак деда…
Сидел он на лихом коне
    И восклицал: победа!
И радостно глядел чудак
    Из-под мохнатой шапки…
А в тороках висел русак
    И грустно свесил лапки.
И рог стремянного звучал
    Так страстно, так уныло…
Любимый барский пес, Нахал,
    Подняв стерляжье рыло,
Махал тихохонько хвостом…
    Суровый доезжачий
Смирял угрозой да бичом
    Шумливый лай собачий.
Кругом — соседи-степняки,
    Одетые забавно.
Толпились молча, бедняки!
    И радовался явно
Мой дед, степной Сарданапал,
    Такому многолюдью…
И как-то весело дышал
    Своей широкой грудью.
Он за трубу[3] держал лису,
    Показывал соседу…
Вчера, перед зарей, в лесу,
    Я подивился деду.
V

ГРОЗА

Уже давно вдали толпились тучи
Тяжелые — росли, темнели грозно…
Вот сорвалась и двинулась громада.
Шумя, плывет и солнце закрывает
Передовое облако; внезапный
Туман разлился в воздухе; кружатся
Сухие листья… птицы притаились…
Из-под ворот выглядывают люди,
Спускают окна, запирают двери…
Большие капли падают… и вдруг
Помчалась пыль столбами по дорогам;
Поднялся вихрь и по стенам и крышам
Ударил злобно; хлынули потоки
Дождя… запрыгал угловатый град…
Крутятся, бьются, мечутся деревья,
Смешались тучи… молнья!.. ждешь удара…
Загрохотал и прокатился гром.
Сильнее дождь… Широкими струями,
Волнуясь, льет и хлещет он — и ветер
С воды срывает брызги… вновь удар!
Через село, растрепанный, без шапки,
Мужик за стадом в поле проскакал,
А вслед ему другой кричит и машет…
Смятенье!.. Но зато, когда прошла
Гроза, как улыбается природа!
Как ласково светлеют небеса!
Пушистые, рассеянные тучки
Летят; журчат ручьи; болтают листья…
Убита пыль; обмылася трава;
Скрипят ворота; слышны восклицанья
Веселые; шумя, слетает голубь
На влажную, блестящую дорогу…
В ракитах раскричались воробьи;
Смеются босоногие мальчишки;
Запахли хлебом желтые скирды…
И беглым золотом сверкает солнце
По молодым осинам и березам…
VI

ДРУГАЯ НОЧЬ

Уж поздно… Конь усталый мой
Храпит и просится домой…
Холмы пологие кругом —
Степные виды! За холмом
Печально светится пожар —
Овин горит. На небе пар;
На небе месяц золотой
Блестит холодной красотой,
И под лучом его немым
Туман волнуется, как дым.
Большие тени там и сям
Лежат недвижно по полям,
И различает глаз едва
Лесов высоких острова.
Кой-где по берегам реки
В кустах мерцают огоньки;
Внезапный крик перепелов
Гремит один среди лугов,
И синяя, ночная мгла
Как будто нехотя тепла.
VII
Кроткие льются лучи с небес на согретую землю;
    Стелется тихо по ней, теплый скользит ветерок.
Но давно под травой иссякли болтливые воды
    В тучных лугах; и сама вся пожелтела трава.
Сумрак душистый лесов, отрадные, пышные тени,
    Где вы? где ты, лазурь ярких и темных небес?
Осень настала давно; ее прощальные ласки
    Часто милее душе первых улыбок весны.
Бурые сучья раскинула липа; береза
    Вся золотая стоит; тополь один еще свеж —
Так же дрожит и шумит и тихо блестит, серебристый;
    Но побагровел давно дуба могучего лист.
Яркие краски везде сменили приветную зелень:
    Издали пышут с рябин красные гроздья плодов,
Дивно рдеет заря причудливым, долгим пожаром…
    Смотришь и веришь едва жадно вперенным очам.
Но природа во всем, как ясный и строгий художник,
    Чувство меры хранит, стройной верна простоте.
Молча гляжу я кругом, вниманья печального полный…
    В тронутом сердце звучит грустное слово: прости!

Еще от автора Иван Сергеевич Тургенев
Отцы и дети

И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева, облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…В романе «Отцы и дети» отразилась идеологическая борьба двух поколений, являвшаяся одной из главных особенностей общественной жизни 60-х годов XIX века.


Муму

Впервые повесть опубликована в журнале «Современник» за 1854 год, № 3.Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в двенадцати томах. Издательство «Наука». Москва. 1980. Издание второе, исправленное и дополненное.


Стихотворения в прозе

«Стихотворения в прозе» – это философские раздумья над основными вопросами бытия: жизнью и смертью, дружбой и любовью, правдой и ложью.Для старшего школьного возраста.


Первая любовь

И.С.Тургенев – имя уникальное даже в золотой плеяде классиков русской прозы XIX века. Это писатель, чье безупречное литературное мастерство соотносится со столь же безупречным знанием человеческой души. Тургенев обогатил русскую литературу самыми пленительными женскими образами и восхитительными, поэтичными картинами природы. Произведения Тургенева; облекающие высокую суть в изящно-простую сюжетную форму, по-прежнему не подвластны законам времени – и по-прежнему читаются так, словно написаны вчера…


Записки охотника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Певцы

«Редко соединялись в такой степени, в таком полном равновесии два трудно сочетаемых элемента: сочувствие к человечеству и артистическое чувство», — восхищался «Записками охотника» Ф.И. Тютчев. Цикл очерков «Записки охотника» в основном сложился за пять лет (1847—1852), но Тургенев продолжал работать над книгой. К двадцати двум ранним очеркам Тургенев в начале 1870-х годов добавил еще три. Еще около двух десятков сюжетов осталось в набросках, планах и свидетельствах современников.Натуралистические описания жизни дореформенной России в «Записках охотника» перерастают в размышления о загадках русской души.


Рекомендуем почитать
Том 2. Теория, критика, поэзия, проза

В первый том творческого наследия И. А. Аксенова вошли письма, изобразительное искусство, театр и кино; второй том включает историю литературы, теорию, критику, поэзию, прозу, переводы, воспоминания современников.https://ruslit.traumlibrary.net.


Развязка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рыбаки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тяжелый воздух

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новеллы

В сборник произведений писателя-символиста Георгия Чулкова (1879–1939) вошли новеллы «Сестра», «Морская Царевна», «Подсолнухи», «Омут», «Судьба» и «Голос из могилы».


Колдовской цветок

Русская фантастическая проза Серебряного века все еще остается terra incognita — белым пятном на литературной карте. Немало замечательных произведений как видных, так и менее именитых авторов до сих пор похоронены на страницах книг и журналов конца XIX — первых десятилетий XX столетия. Зачастую они неизвестны даже специалистам, не говоря уже о широком круге читателей. Этот богатейший и интереснейший пласт литературы Серебряного века по-прежнему пребывает в незаслуженном забвении. Антология «Фантастика Серебряного века» призвана восполнить создавшийся пробел.