Стихотворения. Поэмы - [8]

Во время Восточной войны, надеясь в обстановке конфликта между европейскими державами извлечь какую-либо пользу для польского дела, Мицкевич выезжает с политической миссией в Константинополь, где формировались польские легионы для участия в военных действиях на стороне Турции. Здесь и прерывается его скитальческая жизнь: заболев холерой, поэт умирает 26 ноября 1855 года.

Б. СТАХЕЕВ

Стихотворения

1820–1824

Ода к молодости Перевод П. Антокольского

^{2}

Без душ, без сердца! Толпа скелетов!

О, дай мне, молодость, крылья!

И я над мертвым взлечу мирозданьем,

В пределы рая, в обитель светов,

Животворящий восторг изведав,

Где над цветеньем и созиданьем

Златые сонмы картин открылись!

Пускай, годами отягощенный,

Склонился старец, уставясь в землю,

Потухшим оком едва объемля

Мир омраченный.

Ты, молодость, прах юдоли отринешь,

Взлетишь и, светлым взглядом ширяя,

Все человечество ты окинешь

От края до края!

Глянь вниз! Там ночь воздвиглась немая,

Планету своим зловонным потоком

Всю обнимая.

Глянь вниз! Над этой заводью гнусной

Какой-то гад всплывает искусно,

Он служит рулем себе и флагштоком

И прочих мелких зверушек топит,

Всплывает кверху, нырнет обратно

И снова сух в волне коловратной.

А если жалкий пузырик лопнет,

Нам дела нет, что проглочен глубью

Гад себялюбья!

О, молодость! Сладок напиток жизни,

Когда его с другими поделим!

Так лейся же, опьяняй весельем,

Избытком золота в сердце брызни!

Друзья младые! Вставайте разом!

Счастье всех — наша цель и дело.

В единстве мощь, в упоенье разум.

Друзья младые! Вставайте смело!

Блажен и тот, на дороге ранней

Чье рухнет в битве юное тело, —

Другим оно служит ступенью в брани.

Друзья младые! Вставайте смело!

На скользких срывах по кручам этим

Сила и слабость на каждой грани.

На силу силой, друзья, ответим,

А слабость сломим в юности ранней!

Кто в младенчестве гидру задушит,^{3}

Подрастет — взнуздает кентавров,

Изведет из Тартара души,

Удостоится вечных лавров.

Досягни, куда глаз не глянет!

Чего разум неймет, исполни!

Орлим взлетом молодость прянет,

Обнимая перуны молний!

Други, в бой! И строем согласным

Всю планету вкруг опояшем!

Пусть пылают в единстве нашем

Мысль и сердце пламенем ясным!

Сдвинься, твердь, с орбиты бывалой!

С нами ринься на путь окрыленный,

Ты припомнишь возраст зеленый,

С кожурой расставшись завялой.

Когда в мирах былой полунощи

Вражда стихий пировала бурно,

Одно да будет господней мощи

Обосновало закон природы, —

Запели вихри, помчались воды,

Возникли звезды в тверди лазурной.

Так и сейчас еще ночь глухая,

Все человечество в алчных войнах.

Чтобы любовь благая воскресла,

Встанет из хаоса Дух, полыхая;

Пускай зачнет его юность во чреслах,

А дружба взрастит в объятьях стройных.

Ломают льды весенние воды.

С ночною свет сражается тьмою.

Здравствуй, ранняя зорька свободы!

Солнце спасенья грядет за тобою!

Декабрь 1820 г.

Песнь филаретов Перевод Н. Асеева

^{4}

Эй, больше в жизни жара!

Живем один лишь раз:

Пусть золотая чара

Недаром манит нас.

Живей пускай по кругу

Веселых дней подругу!

Хватай и наклоняй до дна,

Чтоб жизни глубь была видна!

К чему здесь речь чужая?

Ведь польский пьем мы мед:

Нас всех дружней сближает

Песнь, что поет народ.

У древних нам учиться —

Не в книжном прахе гнить:

Как греки — веселиться,

Как римляне — рубить.

Вон там юристы сели,

И им бокал поставь:

Сегодня — право силы,

А завтра — сила прав.

Сегодня громогласье

Свободе невдомек:

Где дружба и согласье —

Молчок, молчок, молчок!

Кто гнет металл и плавит,

Тот плавит времена;

Нам, чтоб его прославить,

Пусть Бахус даст вина!

Тому из мудрых слава,

Кто в химии знал вкус:

Тончайшего состава

Пил мед любимых уст.

Измеривший дороги,

Пути небесных тел,

Был Архимед убогим:

Опоры не имел.

А нынче, если двигать

Задумал мир Ньютон, —

У нас пусть спросит выход —

И этим кончит он.

Чертеж небесной сферы

Для мертвых дан светил,

Для нас же — сила веры

Вернее меры сил.

Затем, что, где пылает

Порывов сердца дух,

Зря мерку сиять желают!

Единство — больше двух!

Эй, больше в жизни жара!

Живем ведь только раз.

Вот золотая чара,

Не медли, дорог час.

Кровь стынет в бедном теле,

Поглотит вечность нас —

И взор затмится Фели,^{5}

Вот филаретов сказ.

Декабрь 1820 г.

Пловец Перевод О. Румера

О море бытия, каким ты страшным стало!

Когда я отплывал, твоя сияла гладь, —

Теперь же ночь кругом и грозный грохот вала!

Нельзя ни дальше плыть, ни к берегу пристать:

Что толку руль сжимать рукой усталой?!

Блажен, на чьей ладье за кормчих — Красота

И Добродетель! В час, когда вскипают волны

И меркнет день, к пловцу небесная чета

Склоняется: в руках у этой кубок полный,

Свой чудный Лик приоткрывает та.

И с Добродетелью одной к утесу Славы

Вы сможете доплыть: стоический бальзам

Вас дивно укрепит на подвиг величавый;

Но если Красота не улыбнется вам,

Вы доплывете, пот пролив кровавый.

Однако Красота, Лик показавши свой,

Нередко средь пути коварно улетает,

 Надежды лживые все унося с собой;

О, как тогда душа, осиротев, страдает,

Великою охвачена тоской!

С небесной Красотой в мучительной разлуке

Бороться с бурею, в кромешной тьме тонуть,

Хвататься в ужасе за каменные руки,

Валиться замертво на ледяную грудь, —

Кто долго выдержит такие муки?

Пресечь их так легко! Одним движеньем я

Навек спастись бы мог от бурь и тьмы дремучей…