Стихотворения. Поэмы. Драма - [5]

Рембрандт

А коль нет, так живо

Распорядись, чтобы через пять минут

Стояли тут яичница и пиво.

Хендрике кланяется и уходит.

Пред Хендрике пасуют повара!..

Пушкарь

Девчонка эта— из твоих домашних?

Рембрандт

Да.

Пушкарь

Это та служанка, что вчера

Явилась к нам в сторожевую башню!

Рембрандт

(прикладывает палец к губам)

Тсс. Тише, друг! Заткни-ка лучше рот

И не вертись: испачкаешься краской.

Пушкарь

(тихо)

Так это ты предупредил народ,

Что замышляет злое принц Оранский?

Рембрандт

А хоть бы я? О том, что принц кружит

Под городом, успел проговориться

Мне Баннинг Кук спьяна. А я — мужик

И не особенный поклонник принцев.

Пушкарь

(задумчиво)

Так. Понял всё. Одно мне невдомек:

Ведь Молчаливый,[14] предок благородный,

В роду у принца. Как он, дьявол, мог

Подняться против вольности народной?

Мортейра

Друг, вы наивны! Принцы каждый раз

Теряют память о высоком прошлом,

Когда им биржа отдает приказ

Купцов избавить от высоких пошлин.

В возвышенных деяниях господ,

Когда о них судить не по старинке,

Есть очень прозаический исход.

Пушкарь

Какой, скажите?

Мортейра

Рынки, милый, рынки!

Пушкарь

Что ж дальше будет?

Мортейра

Нападенье он

Ошибкой объяснит. Влетит солдатам.

Наш магистрат, чтоб соблюсти закон,

Напишет ноту Генеральным Штатам.[15]

Для вида Штаты принца пожурят,

Но, как рука прожорливой утробе,

Он нужен им, чтоб красть чужих; курят…

Рембрандт

А будь по мне, так я отсек бы обе!

Пускай отсохнет черная рука,

Что нищего на перекрестке грабит!

Мортейра

Когда-нибудь отсохнет. А пока…

Рембрандт

Смотрю на вас— и удивляюсь, рабби!

Ваш ум, как шпага, светел и остер!

Восстаньте против волчьего закона!..

Мортейра

В моих глазах еще горит костер

На площади высокой Лиссабона.

Я стар. Я робок. Чтоб друзьям помочь,

Нужна отвага, может быть — жестокость.

А у меня, признаюсь, в эту ночь,

Как кастаньеты, кость стучала о кость.

Пусть каждый поднимает что горазд:

Я в почву добрую посеял грозы,

И я надеюсь: мы еще не раз

Услышим имя Баруха Спинозы.

Рембрандт

Что ж! Мудрый филин — проводник зари.

Придет пора, и мы в набат ударим:

Матросы, пивовары, пушкари,

Ремесленники…

Хендрике вносит поднос с завтраком. Замечает подслушивающего доктора Тюльпа и, как будто нечаянно, толкает его подносом. Яичница и пиво падают на Тюльпа.

Хендрике

Извините, барин!

(Убегает.)

Рембрандт

(в гневе подходит к доктору Тюльпу)

Вы слушали?! Ах да: ведь он ваш зять—

Наш бургомистр!

Доктор Тюльп

(вытирая платком камзол)

Не для того, поверьте,

Я к вам пришел. Я должен вам сказать,

Что Саския стоит у двери смерти.

Пораженный, Рембрандт отступает.

Рембрандт

Как, сударь?

Доктор Тюльп

(зло)

Вы замучили ее,

И, как свеча, она от горя тухнет.

Здесь ни к чему все знание мое,

Все специи моей латинской кухни.

Входит Людвиг.

Рембрандт

Я поражен… Что делать мне, друзья?..

Доктор Тюльп

Ее леченья дам подробный план я:

Не волновать. Позировать нельзя.

Беречь ее.

Людвиг

(в тон доктору Тюльпу)

Все исполнять желанья.

Доктор Тюльп

Профессоров консилиум сейчас

Созвать к больной.

Рембрандт

(в отчаянии)

Здесь денег нужно море!

А где их сразу взять?

Пушкарь

(к Мортейре)

Тут не до нас.

Пойдем, старик. У человека — горе.

Никем не замеченные уходят.

Рембрандт

(смотрит на модель фрегата)

Модель продать?

Людвиг

Нет, слишком хороша!

Рембрандт подходит к картине Ван-Дейка.

Рембрандт

Спустить Ван-Дейка?

Людвиг

Жалко: это память.

Рембрандт

(берет в руки бюст Гомера)

Бюст заложить!

Людвиг

Не стоит ни гроша

Твой бюст — дешевка, говоря меж нами!

Рембрандт

Ты — мой карман!

Людвиг

Благодарю за честь.

Рембрандт

Флоринов, Людвиг! Денег, Людвиг, денег!

Спаси меня! Есть деньги?

Людвиг

(вынимает из кармана мелкую монету)

Деньги есть:

Один серебряный немецкий пфенниг.

Берешь?

Рембрандт

Ты издеваешься, дурак!

Людвиг

Я не держу наследства под периной.

Рембрандт

Займи мне, друг!

Людвиг

Ты задолжал и так

Двенадцать тысяч золотых флоринов.

Рембрандт

Еще займи!

Людвиг

Нет денег.

Рембрандт

Задуши,

Зарежь, но дай! Ведь не о бабьих фижмах,

О жизни речь!

Людвиг

(вынимает из кармана расписку)

Расписку подпиши.

Рембрандт, не глядя, подписывает.

Ну, понатужусь. Может, что и выжму.

Людвиг с доктором Тюльпом уходят, Рембрандт садится и глубоко задумывается.

5

Входит Саския в домашнем платье, в чепце. Очень бледна, слаба. Идет, держась за стены.

Саския

Я вижу, милый, ты неисправим:

Кто был тут?

Рембрандт

Тюльп и Людвиг.

Саския

А вначале?

Рембрандт

Один — артиллерист, другой — раввин.

Саския

Ты все с подонками. Как вы кричали!

А я и не вздремнула в эту ночь

Под адский грохот пушек Нисверслуйса.

Рембрандт

(усаживает ее в кресло)

Любимая, позволь тебе помочь.

Ты нездорова. Лучше не волнуйся.

Саския

Мне непонятно: что тебя влечет

К ночлежке, к рынку, к улице, к таверне?

Людей из общества — наперечет

В твоем кругу: все больше грязной черни.

Рембрандт

Натуру в них ищу я, может быть,

А может— совесть. Я тебя обидел?

Я, например, не в силах позабыть

Ту карлицу, что в желтом доме видел.

Стояла тьма. Лишь печь была светла.

В ней уголья пощелкивали сухо.

Открылась дверь, и в горницу вошла

Полуребенок и полустаруха.

На поясе ее висел петух,

Халат оранжевый иль одеяло

Влеклось за ней. Казалось, мир потух,—

Так в отблеске огня оно сияло!

Я в первый холст решил ее вписать…

Тебе удобно?

Саския

Да и нет. Не знаю.

Рембрандт

Укрой колени. Посвободней сядь.

Тебе понравилась моя «Даная»?