Стихотворения - [3]

Дрожит, покачиваясь, лес…

Идут машины, словно громы,

Сошедшие с крутых небес.

Колышется под ними лето,

От ветра клонятся кусты…

И молнии лежат в кассетах,

Из меди звонкой отлиты!

1944

После марша

Броня от солнца горяча,

И пыль похода на одежде.

Стянуть комбинезон с плеча —

И в тень, в траву, но только прежде

Проверь мотор и люк открой:

Пускай машина остывает.

Мы всё перенесем с тобой —

Мы люди, а она стальная…

1944

Дружба

Ее начало — в танке тесном,

Где все делилось пополам,

Как черный хлеб, вино и песни,

Необходимые бойцам.

О ней, негромкой и суровой,

В огне проверенной стократ

И освященной алой кровью,

Солдаты вслух не говорят.

Ей клятв о верности не нужно,

Она, такая, выше их.

Солдатская простая дружба —

Как папироса на двоих…

1944

Смотровая щель

В машине мрак и теснота.

Водитель в рычаги вцепился…

День, словно узкая черта,

Сквозь щель едва-едва пробился.

От щели, может, пятый час

Водитель не отводит глаз.

А щель узка, края черны,

Летят в нее песок и глина,

Но в эту щель от Мги видны

Предместья Вены и Берлина.

1944

«Его зарыли в шар земной…»

Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат,

Всего, друзья, солдат простой,

Без званий и наград.

Ему как мавзолей земля —

На миллион веков,

И Млечные Пути пылят

Вокруг него с боков.

На рыжих скатах тучи спят,

Метелицы метут,

Грома тяжелые гремят,

Ветра разбег берут.

Давным-давно окончен бой…

Руками всех друзей

Положен парень в шар земной,

Как будто в мавзолей…

1944

«Да, не поле перейти…»

Да, не поле перейти —

Жизнь прожить. А если в поле

Гром снарядов на пути

И огонь на суходоле,

Щели черные траншей,

В ржавой проволоке травы,

В перелеске батарей

Длинные стволы направо,

Метров восемьсот пути

Под огнем косоприцельным, —

И по полю перейти

В жизни стало главной целью?..

Скажешь, глянув на звезду,

Что сквозь тучи светит скудно:

«Если поле перейду,

Будет жизнь прожить нетрудно…».

1945

Перед порогом

Все то же — дом и тополь

Комолый у ворот.

Все то — от трав до стекол,

Лишь только я не тот.

Не тот я, не мальчишка

С веселым вихорком,

Знакомый лишь по книжкам

Со всем, с чем я знаком:

С дорогой, с расставаньем,

Со смертью и свинцом,

Со страшным расстояньем,

Где дым и пыль в лицо.

И вот я дверь открою,

И в рубленый проем

Вдруг хлынет все такое,

Что помнится с трудом.

Стою, и силы нету

Тугую дверь открыть.

Хоть кто-нибудь ракету

Додумался б пустить!

1945

На привале

Как из камня высечены сталью,

От сапог до самых плеч в пыли,

Разметавшись молча на привале,

Спят солдаты посреди земли.

А от них налево и направо

Зарева полощутся во мгле,

Догорает грозная держава

В свежей ржави, в пепле и золе.

Батареи издали рокочут,

Утопают города в дыму,

Падают разорванные в клочья

Небеса нерусские во тьму.

Но спокойно за пять лет впервые

Спят солдаты посреди огней,

Потому что далеко Россия —

Даже дым не долетает к ней!

1945

«Дымок — дыхание костра…»

Дымок — дыхание костра —

Ввысь отлетит и там растает,

А угли на снегу с утра —

Как снегирей багровых стая…

Вспугнув ударом сапога

Горячих птиц, встают солдаты.

Клубятся дымные снега,

С рассвета путь лежит к закату.

А вечером, когда костры

Опять на дальнем побережье,

Гибки, упруги и остры,

Седеющий туман разрежут,

Повесят молча в тишине

Над бивуаком автоматы

И станут гладить по спине

Огонь усталые солдаты,

Весь мир прошедшие в огне…

1945

У сгоревшего танка

Бронебойным снарядом

Разбитый в упор лобовик,

Длинноствольная пушка

Глядит немигающим взглядом

В синеву беспредельного неба…

Почувствуй на миг,

Как огонь полыхал,

Как патроны рвались и снаряды,

Как руками без кожи

Защелку искал командир,

Как механик упал,

Рычаги обнимая,

И радист из «ДТ»

По угрюмому лесу пунктир

Прочертил,

Даже мертвый

Крючок пулемета сжимая.

На кострах умирали когда-то

Ян Гус и Джордано Бруно,

Богохульную истину

Смертью своей утверждали…

Люк открой и взгляни в эту башню…

Где пусто, черно —

Здесь погодки мои

За великую правду

В огне умирали!

1945

«А мы такую книгу прочитали…»

А мы такую книгу прочитали…

Не нам о недочитанных жалеть.

В огне багровом потонули дали

И в памяти остались пламенеть.

Кто говорит о песнях недопетых?

Мы жизнь свою, как песню, пронесли…

Пусть нам теперь завидуют поэты:

Мы всё сложили в жизни, что могли.

Как самое великое творенье

Пойдет в века, переживет века

Информбюро скупое сообщенье

О путь-дороге нашего полка…

1945

«Руками, огрубевшими от стали…»

1

Руками, огрубевшими от стали,

Писать стихи, сжимая карандаш.

Солдаты спят — они за день устали,

Храпит прокуренный насквозь блиндаж.

Под потолком коптилка замирает,

Трещат в печурке мокрые дрова…

Когда-нибудь потомок прочитает

Корявые, но жаркие слова,

И задохнется от густого дыма,

От воздуха, которым я дышал,

От ярости ветров неповторимых,

Которые сбивают наповал.

И, не видавший горя и печали,

Огнем не прокаленный, как кузнец,

Он предкам позавидует едва ли,

Услышав, как в стихах поет свинец,

Как дымом пахнет все стихотворенье,

Как хочется перед атакой жить…

И он простит мне в рифме прегрешенье…

Он этого не сможет не простить.

2

Пускай в сторонку удалится критик:

Поэтика здесь вовсе ни при чем.

Я, может быть, какой-нибудь эпитет —

И тот нашел в воронке под огнем.

Здесь молодости рубежи и сроки,

По жизни окаянная тоска…

Я порохом пропахнувшие строки

Из-под обстрела вынес на руках…

1945

«Вот человек — он искалечен…»

Вот человек — он искалечен,