Стихотворения - [5]

Шрифт
Интервал

Закалить способная твой дух?
Много их я, друг, переменила, —
Непродажных не было и двух!
А на крик души твоей отважной,
На призыв к отчаянной борьбе —
Даже друг и лучший, не продажный,
Не ответит откликом тебе.
Если ж ты знавал между друзьями
Удальцов незыблемой души, —
Те друзья давно замолкли сами
Где-нибудь в неведомой глуши…
Знаю, друг, что в нравственной опоре
Много значит добрая жена;
Что с тобой и радости, и горе
Понесет безропотно она.
Но бывают высшие страданья:
Колыбель, как призрак роковой,
Восстает в минуту колебанья —
И подруга жертвует тобой…
Покорись же, тронься хоть слезами,
О мой милый, мой любимый сын!
Враг стоит несметными рядами…
Покорись! Ты видишь — ты один!..»
Уж давно молчит моя родная,
Уж навек замолк ее совет.
Но я всё борюсь, не уставая,
И во мне раскаяния нет.
А врагов несметнее всё сила,
Все друзья ушли куда-то прочь…
Может быть, сразит меня могила,
Но мой дух врагам не превозмочь!

<1882>

276. БИРГОСИНСКИЙ ЛЕС

Дорожный набросок
Что пристально взглянул, ямщик, ты на меня?
Дивит тебя небось, с каким восторгом я
На жестком облучке присел с тобою рядом?
Ты думаешь: «Зачем он жадным ловит взглядом
По обе стороны дороги темный лес?
Ведь в Питере, поди, каких уж нет чудес!»
Пожалуй, ты и прав… Но знай, земляк любимый,
Мне всяческих чудес милее край родимый,
Мне любо оттого, что едем мы тайгой:
Не снится и во сне столице лес такой!
Как все сибиряки, люблю я бор дремучий,
Где бродит наш земляк косматый и могучий —
Медведь; его у нас «хозяином» зовут, —
И точно, он вполне хозяйничает тут.
Мне Мишка тоже люб: сибирские трущобы
Представить не могу я без его особы.
Давно, когда еще я отроком был сам
И шлялся, как иной зверенок, по лесам,
Запас поэзии беспечно накопляя, —
Уж знал я этого причудника-лентяя:
Встречался ли мне кедр, обросший снизу мхом,
Бруснику ли я брал горстями, как черпком,
Искал ли диких пчел в лесине лиственничной —
Мне так и думалось, что лакомка привычный
Таких лесных даров, таких отборных блюд —
Косматый мой земляк — уж где-нибудь да тут.
Случилось даже нам и лакомиться вместе,
Хотя и не вблизи, но так… шагов за двести.
Заметивши меня — гроза сибирских баб, —
Рябины спелой куст он выпустил из лап
И вежливо привстал, как будто приглашая,
Чтоб я ему прочел стихи, не унывая;
Но я скорей удрал: «Лукав, мол, ты, земляк,
Да только ведь и я… природный сибиряк».
Так вот как, мой ямщик! Сибирскою тайгою
Потешил ты меня; а там, за Бирюсою,
Пойдет уж лес другой, и я соснуть могу.
Но знаешь ли, за что люблю я так тайгу?
Она являет мне живое воплощенье
Страны моей родной: в ней то же запустенье,
Такой же в ней хаос, безлюдье, тишина,
И так же благом прав обижена она;
В ней столько же богатств, не тронутых от века,
На пользу общую, рукою человека,
И те же, наконец, медведи за людей
На полной волюшке хозяйничают в ней…

<1882>

277. БЛИЗ ГРАНИЦ МОНГОЛИИ

Дорожный набросок
Еду я… Саянские хребты
Тешат глаз мой вечными снегами.
Я дремлю. О родине мечты
Золотыми кажутся мне снами.
Чу!.. монгол… Луна глядит с небес,
Как он пал пред чем-то на колени…
А к нему чудесный темный лес
Протянул причудливые тени.
Сон пропал. Но грезы всё растут,
Словно те седые великаны,
Что стоят на страже вечной тут,
В голубые кутаясь туманы.
Мне сдается: родина моя
Через них гигантскими шагами
Перешла и смотрит на меня
Ожиданья полными очами, —
И, качая грустно головой,
Будто шлет мне молча укоризну,
Что не раз я там, в стране чужой,
Забывал далекую отчизну…

<1882>

278. БАРАБИНСКАЯ СТЕПЬ

Дорожный набросок
Не забыть мне, как ранней весною,
Чуть растают снега на полях,
Я, бывало, родной Барабою
Проезжал по зарям на дружках. [1]
При волшебном румянце природы
Путь в степи чародейски хорош!
Как спросонок зардеются воды
Озерков. Точно бодрая дрожь
Пробежит по сухому бурьяну
От весеннего ветра, — а там
И уйму нет степному буяну, —
Он как вихорь несется к холмам,
Где задвигались странные тени:
Это ветряных мельниц ряды,
Пробудясь от его нападений,
Начинают дневные труды.
Так и ждешь, что сейчас Дон-Кихота
Привиденье мелькнет на холмах…
И дремать припадает охота,
Cозерцая лишь крыльев размах.
Но картины мгновенно не стало,
Унеслась и дремота за ней.
«Жги, малютки!» — кричит разудало
На проворных дружок лошадей.
Он к бичу не дает им повадки:
Не для красного молвить стишка,
Барабинские знают лошадки
Рукавицу да голос дружка.
Под дугой колокольчик обычный
Так и замер, не трогая слух, —
И во мне от езды непривычной
Замирает томительно дух.
Из-под ног лошадей, без оглядки,
В белых брючках мохнатых, гурьбой
Удирают в ковыль куропатки,
Точно школьницы резво домой.
2
И чем дальше, тем лучше картины…
Впереди — перелесок пошел.
На верхушке громадной лесины
Восседает, топорщась, орел.
А вдали, посредине дороги,
Как хозяева полные тут,
Косачи без малейшей тревоги
Совещанье о чем-то ведут.
«Глуповатая птица весною, —
Замечает дружок про себя. —
Уж была бы винтовка со мною,
Не видать бы тетерькам тебя!»
И, прикрикнув: «Держись, мол, левее!» —
Разгоняет он птиц. А заря
Так и пышет всё ярче, алее.
Вдруг — ее же лучами горя —
Развернулося озеро. Слышен
Где-то издали крик лебедей.
Вон плывут они парами! Пышен,
Розоватый теперь от лучей,
Их наряд белоснежный. И глухо,
Точно исповедь, слышится мне:
«Тоже бьют их немало… для пуху…

Еще от автора Иннокентий Васильевич Омулевский
Софья Бессонова

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе».


Сибирячка

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе».


Попытка - не шутка

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе».


В мировой камере

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе».


Новый губернатор

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе».


Шаг за шагом

Федоров (Иннокентий Васильевич, 1836–1883) — поэт и беллетрист, писавший под псевдонимом Омулевского. Родился в Камчатке, учился в иркутской гимназии; выйдя из 6 класса. определился на службу, а в конце 50-х годов приехал в Петербург и поступил вольнослушателем на юридический факультет университета, где оставался около двух лет. В это время он и начал свою литературную деятельность — оригинальными переводными (преимущественно из Сырокомли) стихотворениями, которые печатались в «Искре», «Современнике» (1861), «Русском Слове», «Веке», «Женском Вестнике», особенно же в «Деле», а в позднейшие годы — в «Живописном Обозрении» и «Наблюдателе».