Стихотворения - [2]

Сколько рук рабочих мир похоронил.

Прозвучала песня… Смолкнула она,

Узник не отходит долго от окна…

Если б не был слышен громкий звон оков,

Сколько бы запело вольных голосов!..

<1866>

443 (Из Тардье) «Вверху блеснул топор — и голова скатилась…»

Вверху блеснул топор — и голова скатилась.

Толпа на площади пугливо замерла;

Лишь где-то женщина рыдающая билась

И громко палачей неистовых кляла!..

Отчизна милая! Тебя благословляя,

Он встретил свой конец с улыбкою святой.

Прекрасней и честней ты не найдешь, родная,

Вождя отважного пред новою борьбой.

О, плачь же вместе ты с любовницей несчастной,

Могилу павшего слезами ороси

И память скорбную о жертве той прекрасной

В преданиях твоих и песнях воскреси.

Внимая сердцем им, окрепнем мы душою,

И доблесть старины воскреснет у рабов,

И пусть придут враги кичливою толпою…

Они лишь мстителей найдут перед собою —

Детей, карающих за муки их отцов.

1870

444 «Как много пало благородных!..»

Как много пало благородных!

Как много честных смерть взяла!

Резне конец! В полях бесплодных

Убитых жертв гниют тела…

По исковерканным дорогам,

К нагим полям великих битв

Идут в смирении убогом

Для торжества и для молитв.

И те поля, что победитель

Своею славою зовет, —

Сел разоренных робкий житель,

Народ слезами обольет.

Из рода в род пойдут сказанья,

Сберутся тучи божьих гроз, —

И месть воскреснет в день восстанья.

В день новых битв и новых слез.

И много сгибнет благородных,

И воцарится всюду мгла —

И будут гнить в полях бесплодных

Убитых мстителей тела.

1870

445 Поэту («Здесь, в царстве вечной суеты…»)

Здесь, в царстве вечной суеты,

Разлада, злобы и паденья,

Смолкают мирные мечты

И робко гаснет вдохновенье.

Минуты нет отдаться им,

Когда, глуша иные звуки,

Несутся с ревом грозовым

Валы отчаянья и муки.

Челнок ничтожный — мысль твоя,

Ему ли справиться с волнами?

Что значит утлая ладья,

Где вихрь играет кораблями?

Громады скал у берегов,

В клочки изорвано ветрило…

Таких немало челноков

Без цели море погубило.

Нет! нужен здесь поэт иной,

С такой же мыслью грозовою,

Безмерной, как простор морской,

Как чайка смелой над волною.

Пусть будет взгляд его суров,

Рука крепка и сердце твердо,

И грозный рев морских валов

Он, не смущаясь, встретит гордо.

И будет песнь его слышна!

Пусть перед ней не смолкнет море —

Но буревестником она

Зареет смело на просторе:

На гордой мачте отдохнет,

Иль на утесе сложит крылья

И, час придет, опять вспорхнет

Во мглу и бурю — без усилья…

Да будет песнь его слышна!

И те, что гордо с бурей бьются,

Бойцы, чья мысль еще сильна,

Ей отовсюду отзовутся…

<1875>

446 «Шумим, кричим, а толку мало…»

Шумим, кричим, а толку мало;

Нам трудно спеться — ладу нет;

Не стало в сердце идеала,

Погас в душе призванья свет,

И те, что гордо выходили

Во всеоружии на бой,

Доспехи бранные сложили

И, словно сказочный герой,

Колени мощные склонили

У ног Далилы молодой.

Ненужный меч — в грязи болотной,

Ребята тешатся щитом,

Шелом заброшен беззаботно,

А сам боец наелся плотно

И крепко спит позорным сном.

Он спит, враги ползут незримо

И с каждым мигом всё тесней

Сдвигают мрак неумолимо…

Так встарь проспали дети Рима

Свободу родины своей!..

Где честь была — там биржа стала,

Где страсть кипела — слышен храп,

Толпа богов своих изгнала,

На место Марса сел меняла,

Венеру заменил Приап…

Вакханка сделалась кокоткой,

Кафе-шантаном стал Парнас…

Мы нектар заменили водкой,

И, словно стадо, мыслим кротко:

«Когда же в хлев погонят нас?»

<1875>

447 «Какая жалкая судьба…»

Какая жалкая судьба,

Свыкаясь с вечной нищетою,

Оковы робкого раба

Влачить, поникнув головою…

Молчать, не думать, не любить,

Скрывать души святые силы

И малодушно хоронить

Порывы страсти до могилы!

Носить позор свой на челе,

А в сердце бога уничтожить,

Своим потомством на земле

Число невольников умножить!

И отдаваться без любви,

И улыбаться равнодушно,

Когда огонь кипит в крови,

Когда кругом так душно, душно.

Из царства тьмы скорее вон!

Скорей, — не то душа устанет.

Стряхни ее позорный сон —

Пусть божий гром над нею грянет.

Пусть тучи носятся кругом,

Пусть шумный ливень клонит нивы, —

Благословляй весенний гром

И просыпайся, раб ленивый.

С открытым сердцем бури жди

И, вместе с ревом непогоды,

В твоей измученной груди

Промчится вольный вихрь свободы!

<1875>

448 1852 г. (По прочтении книги В. Гюго «История одного преступления»)

На баррикадах мы стояли.

Вдали сбирался грозный враг.

Во мраке факелы сверкали

И красным блеском озаряли

Толпу оборванных бедняг.

Носили дети нам патроны

И к нам рвались на смертный бой;

Стояли рядом наши жены,

Рука с рукой, душа с душой.

Ни слов, ни песен — только шепот;

Но раздавался с площадей

Полков драгунских грозный топот,

Да барабанов гулкий рокот,

Да пушек звон, да крик вождей.

Солдаты строились рядами.

А ночь сыра, темна была.

Казалось, смерть уже над нами

Во мраке туч под небесами

Свой черный саван развила.

Чу!.. Сумрак ночи прорезая,

Раздался залп! — упал мой сын.

И мать взяла ружье, рыдая…

И первый выстрел посылая,

Толпа запела как один.

Свободы грозные молитвы

Она, как знамя, подняла —

И эта песнь, под звуки битвы,

Нам сердце ненавистью жгла.

В атаку смело враг кидался,

Штыки звенели, кровь лилась…

Но громче гимн наш раздавался

И мы стояли не склонясь.

Подняв высоко факел яркий,

Республиканец прежних дней,