Стихотворения и поэмы - [17]

Появятся на нем головка, ручки, ножки,

А листики отсохнут навсегда.

Благодаря моей душевной силе

Я из растенья воспитал собачку —

Она теперь, как матушка, поет.

Из одной березы

Задумал сделать я верблюда,

Да воздуху в груди, как видно, не хватило6

Головка выросла, а туловища нет.

Загадки страшные природы

Повсюду в воздухе висят.

Бывало, их того гляди поймаешь,

Весь напружинишься, глаза нальются кровью,

Шерсть дыбом встанет, напрягутся вены,

Но миг пройдет — и снова как дурак.

Приятно жить счастливому растенью —

Оно на воздухе играет, как дитя,

А мы ногой безумной оторвались,

Бежим туда — сюда,

А счастья нет как нет.

Однажды ямочку я выкопал в земле,

Засунул ногу в дырку по колено

И так двенадцать суток простоял.

Весь отощал, не пивши и не евши,

Но корнем все-таки не сделалась нога

И я, увы, не сделался растеньем.

Однако

Услышать многое еще способен ум.

Бывало, ухом прислонюсь к березе —

И различаю тихий разговор.

Береза сообщает мне свои переживанья,

Учит управлению веток,

Как шевелить корнями после бури

И как расти из самого себя.

Итак, как будто бы я многое постиг,

Имею право думать о почете.

Куда там! Звери вкруг меня

Ругаются, препятствуют занятьям

И не дают в уединенье жить.

Фигурки странные! Коров бы им душить,

Давить быков, рассудка не имея,

А на того, кто иначе живет,

Клевещут, злобствуют, приделывают рожки.

А я от моего душевного переживанья

Не откажусь ни в коей мере!

В занятьях я, как мышка, поседел,

При опытах тонул четыре раза,

Однажды шерсть нечаянно поджег —

Весь зад сгорел, а я живой остался.

Теперь еще один остался подвиг,

А там… Не буду я скрывать,

Готов я лечь в великую могилу,

Закрыть глаза и сделаться землей.

Тому, кто видел, как сияют звезды,

Тому, кто мог с растеньем говорить,

Кто понял страшное соединенье мысли —

Смерть не страшна и не страшна земля.

Иди ко мне, моя большая сила!

Держи меня! Я вырос, словно дуб,

Я стал, как бык, и кости как железо:

Седой как лунь, я к подвигу готов.

Гляди в меня! Моя глава сияет,

Все сухожилья рвутся из меня.

Сейчас залезу на большую гору,

Скакну наверх, ногами оттолкнусь,

Схвачусь за воздух страшными руками,

Вздыму себя, потом опять скакну,

Опять схвачусь, а тело выше, выше,

И я лечу! Как пташечка лечу!

Я понимаю атмосферу!

Все брюхо воздухом надуется, как шар.

Давленье рук пространству не уступит,

Усилье воли воздух победит.

Ничтожный зверь, червяк в звериной шкуре,

Лесной босяк в дурацком колпаке,

Я — царь земли! Я — гладиатор духа!

Я — Гарпагон, подъятый в небеса!

Я ухожу. Березы, до свиданья,

Я жил как бог и не видал страданья.

3. Собрание зверей

Председатель

Сегодня годовщина памяти Безумного.

Почтим его память.

Волки (поют)

Страшен, дети, тот год.

Дом зверей ломает свод.

Балки старые трещат.

Птицы круглые пищат.

Вырван бурей, стонет дуб.

Волк стоит, ударен в пуп.

Две реки, покинув лог,

Затопили сто берлог.

Встаньте, звери, встаньте враз,

Ударяйте, звери, в таз!

Вместе с бурей из ракит

Тень Безумного летит.

Вся в крови его глава.

На груди его трава.

Лапы вывернуты вбок.

Из очей идет дымок.

Гряньте, дети, на трубе:

«Кто ты, страшный? Что тебе?»

— «Я — Летатель. Я — Топор.

Победитель ваших нор».

Председатель

Я помню ночь, которую поэты

Изобразили в этой песне.

Из дальней тундры вылетела буря,

Рвала верхи дубов, вывертывала пни

И ставила деревья вверх ногами.

Лес обезумел. Затрещали своды,

Летели балки на голову нам.

Шар молнии, огромный, как кастрюля,

Скатился вниз, сквозь листья пролетел,

И дерево, как свечка, загорелось.

Оно кричало страшно, словно зверь,

Махало ветками, о помощи молило,

А мы внизу стояли перед ним

И двинуть пальцами от страха не умели.

Я побежал. И вот передо мною

Возвысился сверкающий утес.

Его вершина, гладкая, как череп,

Едва дымилась в чудной красоте.

Опять скатилась молния. Я замер:

Вверху, на самой высоте,

Металась чуть заметная фигурка,

Хватая воздух пальцами руки.

Я заревел. Фигурка подскочила,

Ужасный вопль пронзил меня насквозь.

На воздухе мелькнули руки, ноги,

И больше ничего не помню.

Наутро буря миновала.

Лесных развалин догорал костер.

Очнулся я. Утес еще дымился,

И труп Безумного на камешках лежал.

Волк-студент

Мы все скорбим, почтенный председатель,

По поводу безвременной кончины

Безумного. Но я уполномочен

Просить тебя ответить на вопрос,

Предложенный комиссией студентов.

Председатель

Говори.

Волк-студент

Благодарю. Вопрос мой будет краток.

Мы знаем все, что старый лес погиб,

И нет таких мучительных загадок,

Которых мы распутать не могли б.

Мы новый лес сегодня созидаем.

Еще совсем убогие вчера,

Перед тобой мы ныне заседаем,

Как инженеры, судьи, доктора.

Горит, как смерч, великая наука.

Волк ест пирог и пишет интеграл.

Волк гвозди бьет, и мир дрожит от стука,

И уж закончен техники квартал.

Итак, скажи, почтенный председатель,

В наш трезвый век зачем бросаешь ты,

Как ренегат, отступник и предатель,

Безумного нелепые мечты?

Подумай сам, возможно ли растенье

В животное мечтою обратить,

Возможно ль полететь земли произведенью

И тем себе бессмертие купить?

Мечты Безумного безумны от начала.

Он отдал жизнь за них. Но что нам до него?

Нам песня нового столетья прозвучала,

Мы строим лес, а ты бежишь его!

Волки-инженеры

Мы, особенным образом складывая перекладины,

Составляем мостик на другой берег земного счастья.