Стихотворения и поэмы - [59]

— Милый друг, бровей не хмуря,

Стихотворца не кляни:

Протяни навстречу буре

Руки белые твои!

Снегом устланы дороги,

Это всё не сон, а явь.

Выходи — и на пороге

Горе горькое оставь!

Снег повил твои оплечья,

В долах белят полотно,

Я дарю тебе овечье

Белоснежное руно.

Выше веток оробелых,

Светлолик и седовлас,

Бог стрижет баранов белых,

Посыпает шерстью нас!

И над нашим ветхим кровом

Синий полдень ледяной

Натуго перебинтован

Телеграфною струной.

Вдоль моих путей и тропок

Снеговая суетня,

Беспокойный снежный хлопок

Вьется в сердце у меня!

Белых роз не пожалею

Ни во сне, ни наяву,

И тебя — ты всех милее —

Белоснежную, сорву!..

10

Разведчики на снежный тракт

Пришли — пришла сорочья стая, -

Следы их лапок на полях;

Озябли, непогодь листая.

Вновь жаркий дых мужицких уст,

И где-то громко кличет кочет, —

День пробудился — гол и пуст —

Иль только пробудиться хочет

И на душе моей легко

От густо выпавшего снега:

Легли сугробы высоко,

Пушистый снег не сдержит бега.

11

Белый вихрь на черных углях,

На стекле в метельной шали:

Десять заповедей смуглых

Появилось на скрижали.

Взводам вихрей тонкошеих

И деревьев по окружьям

За городом стать в траншеях

С инструментами, с оружьем.

Змей-река идет на приступ,

А голов у змея тыща,

Алчный блеск в глазах огнистых,

«Днепр» речного змея кличут.

У него на брюхе — когти,

Из ноздрей шибает пламя, —

Заслоним ему дороги,

Перекроем путь ветрами!

Ты скользи, скользи, тревога, —

Сталь с железом в заговоре:

Где сплелось метелиц много,

Будет пляска в снежном море!

Топоры звенят и пилы,

Крепко стиснутые клещи, —

Глухо бейте в лед, зубила,

Колокольцы, бейте резче!

Вьюгу молотом ужалим,

Пусть приходят сотни кузниц,

Сотни горнов, наковален:

Нет, мы змея не отпустим!

Прикуем язык мы к нёбу, —

Тыща вихрей в сердце змея,

В сердце змея зреет злоба,

Душит, в сердце пламенея!

Мир степной — всё смертью скован,

Вихри, вейтесь вновь и снова!

По раздольям по Днепровым

Гул встает со дна речного!

Вихрь, несись, — мы степь расстелем,

Ведьмы в поле дышат хмелем,

Мы потом тебя наделим

Зельем сонным и метельным!

В некий час передрассветный

«Доброй ночи!» — крикнуть силюсь...

Молот — шкворень — звон ответный:

Берега соединились!..

12

Белыми колосьями высь полна,

Воздух в хлопьях, в мерцающих зернах!

Пляс мотыльков у стекол окна,

Желтые пчелы играют на горнах!

Снежною лентой прорезана высь,

Полдень пронизан хлопьями белыми;

Камни и плиты, ликуя, слились,

Пьяный шагает походкой несмелою!

Белые тени жниц и жнецов,

Белых серпов и колосьев клич,

Белые призраки белых костров,

Девушки, всех вас хочу я настичь!

Жизнь моя в этом краю зажжена,

В этих снегах и сугробах узорных.

Пляс мотыльков у стекол окна,

Желтые пчелы играют на горнах!

13

В пляске гиганты слились-спаровались,

Россыпи снега, дикий галдеж,

Разбушевавшихся вихрей вальсы,

Разгоряченных морозная дрожь.

Крики — и по снегу льдистые лодки,

Дикие жребии — раз, два и три!

Воют, сзывая студеные сходки:

Ну-ка, безвестных в осаду бери!

Дерево плачет всё глуше и глуше,

К ставням, к окну и к холму наклонясь;

Домик лежит освежеванной тушей,

Вихри кружатся, гудя и смеясь.

Стены, ворота — в руках снегопада,

Голые руки за пазуху сунь, —

Вихри — как снежная синь и отрада,

Песни — как рыбы в сетях на весу!

Видят они меня зрением снега,

Тщатся завихрить, огреть по плечу, —

Только по насту, без тропок, с разбега

Я, как сорока-воровка, лечу!

Хлопья в корзинках колышутся полных,

Движутся вихри (с тяжким трудом —

Вихри — иду) — завтра вспенится холмик:

Будет в снегах мой мерцающий дом...

Мечутся вихри у стен и флюгарок,

Реют в ветвях оголенных берез, —

Там, надо мною, у кровель хибарок,

Кто-то вам, вихри, ребенка принес.

Вот мое сердце, и вот мои губы,

Рот мой поющий с пьяной душой, —

Сердце хмелеет от жажды сугубой,

Я как разбойник с дороги большой!

Далей впиваю я разноголосье,

Голубизну бесконечного дня, —

Я превращен в голубые колосья,

Снежные бури, возьмите меня!

В пляске гиганты слились-спаровались,

Россыпи снега, дикий галдеж,

Разбушевавшихся вихрей вальсы,

Разгоряченных морозная дрожь!

14

Тысячекрылая буря,

Чрево мое раскромсай!

Башнями в выси и хмури,

Белый дворец мой, врастай!

Рухнула тяжесть строений,

Крепок гончарный круг;

Руки в трепещущей пене,

Вихри вздымают пух.

Высь предо мною пала, —

Снова я весь,

Снова я здесь,

Я снова здесь.

Вихрь — в огне, в дыханье жарком,

Он на шее белым шарфом, —

Эй, пожар, я снова жив,

Забелели ветви ив, —

Вихрь, — ты мне раскроешь веки,

Вихрь — мерцанье снежной деки, —

Лей в сугробы из ведра,

Сыпь, что спереди, что сзади,

В белой кузне, в снежной глади,

Ковали-то — мастера!

Город в хлопьях, в хлопьях весь.

— Град и весь,

Я снова здесь!..

Ах, метели колыханье,

Для тебя ль мое дыханье?

Тыщу раз средь бела дня

Обними собой меня!

Белый снег, секунды в белом,

Даль белеет в мире целом, —

Режь меня, верни мне боль,

Путь сыскать мне не позволь, —

Поутру я, в хлопьях весь,

Повторю: — Я снова здесь,

Снова здесь!..

15

Едут сани, сани, сани

По сугробам, по ухабам, —

Иль не видите вы сами:

Лед ваш полоз искарябал!

На катке в средине — прорубь,

А под ней гудит протока, —

Сани, ваш противен норов,

Что ж вы портите каток нам?

Эй, ребята-конькобежцы,

Эти сани прочь гоните, —

Лед полозьями не режьте,

Прочь вы, сани, уходите!

16

Налегла на окна стужа,

И пошли по стеклам травы,