Стихотворения и поэмы - [21]

Схороните, когда я умру,

На уступе горы Алагяза,

Чтобы ветер с вершин Манташа

Налетал, надо мною дыша,

Чтобы возле могилы моей

Колыхались пшеничные нивы,

Чтобы плакали нежно над ней

Распустившие волосы ивы.

Ноябрь 1898

Казарапат

60. «Луна, словно лебедь сонный…»* Перевод С. Шервинского

Луна, словно лебедь сонный,

По небу-морю плывет.

Мой домик, луной убеленный,

Мерцанье, чуть видное, льет.

Ни звука. Лишь сердце поэта —

Голос большой тишины,

Обняв все стороны света,

Звенит в серебро луны.

1898

61. «Беда со мной, всегда со мной…»** Перевод В. Рогова

Беда со мной, всегда со мной,

Куда б ни шел — спасенья нет.

Когда любимая молчит,

Нигде мне исцеленья нет.

Уйду за тридевять земель,

Исчезну — пропади и след,

Ветрам, морям печаль отдам:

Пускай развеют бремя бед.

Душа и мир — в тоске, во мгле,

Куда б ни шел — спасенья нет.

На камни голову склоню,

Уйду, навек покину свет…

1898

Одесса

62. «Ах! Горе и боль нам даны на земле…» Перевод Вс. Рождественского

Ах! Горе и боль нам даны на земле,

И радостных дней не видим мы

Ах! Вся наша жизнь прошла во мгле,

Нам всё непонятно средь этой тьмы.

Богатые люди едят и пьют,

Пышный стол жизни для них накрыт,—

А пасынков мира лишь слезы ждут,

И к доле счастливой нам путь закрыт.

Жалкий бедняк проливает пот,

Из каменной почвы хлеб растит,

Возами его богачу везет,

Богач-угнетатель и пьян и сыт.

Жалкий бедняк в цепях нищеты

Голоден вечно, в лохмотья одет.

Как же оставить можешь ты

Этот строй жизни, жестокий свет?

Ах! Горе и боль нам даны на земле,

И радостных дней не видим мы.

Ах! Вся наша жизнь прошла во мгле,

Нам всё непонятно средь этой тьмы.

1898

Одесса

63. «Я спал, и море снилось мне…» Перевод С. Шервинского

Я спал, и море снилось мне.

      Был ясен кроткий вал.

Один лежал я и во сне

      От раны изнывал.

Дышало море тишиной

      В раздумье без конца.

Язвила рана болью злой

      Живого мертвеца.

Лишь голос нежный пел во мне,

      В сердечной глубине:

То пела мать, ждала меня

      В родимой стороне.

1898

Одесса

64. «Хотелось сердце спрятать мне…» Перевод Т. Спендиаровой

Хотелось сердце спрятать мне

Во мраке моря, в глубине.

Всю горечь от тебя укрыть

Навеки глубоко на дне,—

У моря велика душа,

Все тайны в ней погребены.

Всё выслушает не дыша,

Взволнуется из глубины.

1898

Одесса

65. «Бурное море в безумном порыве…»* Перевод С. Шервинского

Бурное море в безумном порыве

Кусает обветренных губ гранит,

А горе горькое — коршун злой —

Без устали сердце мое когтит.

Сбежать бы, сбежать — пропасть без следа

В объятьях слепой стихии,

Сердце укрыть под пенной волной,

Где не водятся коршуны злые.

О вольные волны, забросьте меня

На берег далекий-далекий,

Чтоб сердце уснуло, судьбы не кляня,

На камень припав одинокий.

1898

Одесса

66. «Прибой, запенившись, кипел…» Перевод И. Бруни

Прибой, запенившись, кипел,

Ложился на берег устало;

А к морю по крутой тропе

Ночная мгла спускаться стала.

Бездомный, я давно не спал.

Бегу от надоевшей жизни.

Среди холодных, диких скал

Хочу забыть родных и ближних…

А на небесный трон, в тиши,

Взнеслись созвездья, заблестели.

Из мрачных тайников души

Напевы звездами взлетели.

И пели струны: «Близок срок,

Увяла жизнь, и плакать поздно…»

Пронесся тихий ветерок,

Заплакали безмолвно звезды.

1898

Одесса

67. «Я любил, но любимую увели…»** Перевод Вс. Рождественского

Я любил, но любимую увели,

Сердце взяв из груди, увели.

О жестокий, безжалостный мир!

Сердце вырвав мое, увели.

Боль сильна, и ей исцеленья нет,

Есть спасенье, но помощи в горе нет.

О жестокий, безжалостный мир!

Друга, преданного душою, нет.

Мои лучшие дни ушли,

Пожалев обо мне, ушли.

О жестокий, безжалостный мир!

Дни, что ночи черней, пришли.

1898

Одесса

68. «„Подружка, стану я землей…“» Перевод Т. Спендиаровой

«Подружка, стану я землей.

       Чем станешь ты?»

— «Весною стану, наряжу

       Тебя в цветы».

— «Подружка, небом стану я.

       Чем станешь ты?»

— «Я стану солнцем, берегись,

       Не обожгись».

1898

Одесса

69. «Когда бы из моей сердечной рапы…» Перевод Б. Пастернака

Когда бы из моей сердечной раны

По смерти вырос розы черенок,

И из страны далекой друг желанный

С поклоном к праху моему притек,

И в сердцевину розы над могилой

Из слез его хоть капелька влилась, —

Она б насквозь прошла цветочной жилой

И рану мне закрыла тот же час.

1898

Одесса

70. «Как же я дожил до черного дня…»* Перевод Вс. Рождественского

Как же я дожил до черного дня,

Склонив свою голову пред подлецом?

Уж лучше бы мне не сносить головы,

Чем преклонить ее пред подлецом!

Каким бы я ни был и кем бы я ни был —

Бездомным и нищим — я всё ж человек.

К чему же склоняться мне пред имя рек,

Кто бы он ни был и кем бы я ни был.

Что б ни случилось, будь горд, человек,

Гордым, свободным шествуй путем,

Взирай на людей с открытым челом,

Что б ни случилось, что б ни случилось!

Июнь 1899

Сарыкамыш

71. Вселенский колокол** Перевод Н. Стефановича

В пустыне ли я скитаюсь священной,

Бреду ль поселком куда-то вдаль —

Во мне стремленье всей вселенной,

Ее раздумья, ее печаль.

Но свет разгоняет туман блужданья,

Сомненья мучительные разреша:

Вижу колокол — мирозданье,

Голос его — моя душа.

Звучит торжественно над пустыней,

Из бесконечности, из немоты,

Нигде не слышанная доныне

Звонкая песня вечной святыни,

Песня истины и красоты.

Звоны вселенной в душе глубоко, —