Стихотворения и поэмы - [16]

И даль лугов мутна.

Умолк уснувший птичий хор,

А я — не знаю сна.

Сквозь крышу месяц заглянул,

Весы приподнялись,

Прохладный ветер потянул

К звездам, в ночную высь.

О нежный ветер, звездный свет,

Где яр мой в эту ночь?

О звезды, вас прекрасней нет,

Где бродит яр всю ночь?

Рассвет настал и в дверь вошел,

Туман и дождь идет.

Ал-конь пришел, один пришел,

Ах, яр домой нейдет!

4 декабря 1891

Эчмиадзин

3. «Когда, звезда, ты светишь в высоте…» Перевод Н. Павлович

Когда, звезда, ты светишь в высоте

И весь эфир тобою озарен,

Ты видишь нас во тьме и нищете,

Невинных жертв к тебе несется стон,

Тогда тускнеют светлые черты,

Тогда печаль твоя доходит к нам,

И молишься, и молча плачешь ты…

Как я твоим завидую слезам!

4 декабря 1891

Эчмиадзин

4. «Я чистой верой был вооружен…»** Перевод В. Рогова

Я чистой верой был вооружен

В жизнь и людей, когда-то в мир вступив,

И в сердце рос могучий гул и звон:

То бил в него высоких чувств прилив.

Пред алтарем стихии бытия

Склонясь в благоговении, посмел

Пойти дорогою пророков я

И песнь свободы и бесстрашья пел.

И вот я к новым берегам иду,

И мой венец — морщины, горя след,

Свидетели того, что и беду

Я принимал как знаменье побед…

22 декабря 1891

Эчмиадзин

5. «Сложил я песни, — горести прошли…»** Перевод Т. Спендиаровой

Сложил я песни, — горести прошли,

Растаяла в груди моей тоска,

И сладостные слезы потекли,

Прозрачные, как струи родника.

Умчались песни ласточками ввысь,

На крыльях ветер их с собой унес,

Росою обернулись и зажглись

Алмазинками на бутонах роз.

Минули дни, мой звонкий голос стих,

Смерть подошла своею чередой,

И ветви роз в сиянье слез моих

Склонились над могильною плитой.

Над ней запели тихо ветерки,

Навек родные звуки сохранив.

О эти песни давние мои!

Как сладостен и грустен их мотив…

1891

Александрополь

6. «Ночью в саду у меня…» Перевод А. Блока

Ночью в саду у меня

Плачет плакучая ива,

И безутешна она,

Ивушка, грустная ива.

Раннее утро блеснет —

Нежная девушка-зорька

Ивушке, плачущей горько,

Слезы кудрями отрет.

1891

Александрополь

7. «Едва расцветший цветок…»** Перевод В. Рогова

Едва расцветший цветок,

Я рос на склоне горы,

Мне сладко пел ручеек

Порой полдневной жары.

Луна в ночной тишине

Ко мне со звездами шла,

Рассказывать сказки мне,

Чудесные, без числа.

Но раз на рассвете дня

Гнала ты стадо к ручью

И сорвала ты меня,

Украсила грудь свою.

Беспечно до этих пор

В счастливых грезах я жил,

Но черный коварный взор

Сгубил меня, иссушил!

9 марта 1892

Эчмиадзин

8. «Ал-злат наряд — мой детка рад…» Перевод А. Блока

Ал-злат наряд — мой детка рад.

Индийский лал в ручонке сжал,

Люль-люль, дар-дар, дитя — краса.

Спи, спи, бай-бай, дремли, да-да,

Бровь — полумесяц, спи, дар-дар.

Глазок — звезда, господень дар.

День настает, овца идет,

Дитя всё спит и не встает.

Вставай, капризничай, кричи,

Гоп-гоп, на соску, на, соси,

Топ-топ, тихонечко ходи.

Нет, сладкий сон тревожить жаль,

Щека — как сахар, как миндаль.

Джан божья мать, молю тебя,

От злого взора, наговора

Храни, храни мое дитя…

12 марта 1892

Александрополь

9. «Меж нами семь высоких гор…» Перевод С. Мар

Меж нами семь высоких гор,

Со мною только тень твоя,

Меж нами семь жестоких лет,

В разлуке умираю я.

             Горя забвенье, ран исцеленье,

             Солнце и жизнь! Где ты, скажи!

И день и ночь скорблю душой,

С дороги не свожу я глаз,

Быть может, кто-нибудь чужой

От милой весточку подаст?

             Горя забвенье, ран исцеленье,

             Перстень-алмаз! Где ты сейчас?

Семь лет пощусь, мой стан иссох,

Горю на медленном огне,

Спаси меня, всесильный бог,

Верни возлюбленную мне!

             Горя забвенье, ран исцеленье,

             Счастье и жизнь! Где ты, скажи!

22 марта 1892

Апаран

10. «Я стар… Меня винить не надо…» Перевод В. Любина

Я стар… Меня винить не надо,

Хоть мне еще не много лет.

Мне юность не дала отрады,

Лежит на мне печали след.

Так не дивись! Порою ранней

Мне щедрый опыт послан был, —

И в яви и в пылу мечтаний

Я и боролся и любил.

О жизни думал я с тревогой.

И стала мне она ясна —

Кровавой, торною дорогой

Ведет живущего она!

27 апреля 1892

Александрополь

11. «Сердце, дождись! Быть может, рассвет…» Перевод Н. Павлович

Сердце, дождись! Быть может, рассвет

Сумрак разгонит. Фиалки тебе

Жемчуг рассыплют, и радость побед

Ты обретешь в борьбе.

Вспыхнет заря! Безнадежность гони!

Новою жизнью живи и дыши!

Видишь, надеждой чаруют огни.

Что же душа твоя мукой полна,

Что же сомнений гложет змея,

Ведь не исчезла святая любовь —

Светоч души.

Так надейся и верь!

4 мая 1892

Александрополь

12. «Ужели облетит цветка…» Перевод М. Павловой

Ужели облетит цветка

Благоухающий наряд,

Умолкнут хоры пестрых птиц,

      Иссякнут

      Струи родника?

Ужели, друг прекрасный мой,

Остынет грудь твоя навек,

Забыв волнений сладкий яд,

      В могиле

      Темной и глухой?

Ужель угаснет ясный взгляд

И очи обратятся в прах,

Где ныне нежность и любовь,

      Как две звезды,

      Меня манят?

Ужели рот пурпурный твой

И радуга прекрасных слез,

Как сон, исчезнут навсегда,

      Укрытые

      Сырой землей?

Ужель, ужель в песках, в пыли

Навек погибнуть ты должна,

Чтоб на тебя ложился снег,

      А прах твой

      Ветры размели?

5 мая 1892

Казарапат

13. «Устал от жизни я, родимый лес…» Перевод О. Румера

Устал от жизни я, родимый лес!

Мне жар любви не греет больше грудь