Стихотворения и пьесы, 1917-1921 - [39]

Еды

А мы — товары, питья и еды:

от нас рабочим бесчисленны беды.

Без хлеба нет человеческой власти,

без сахару нет человеческой сласти.

Трудом человечьим добытые еле,

не вы нас, а мы вас рублищами ели.

Рот ценой миллионной разинув,

мы лаяли псами с витрин магазинов.

Да вы дармоедам прикрикнули: слазьте!

И хлеб отныне свободен и сласти.

Всё, что смотрели со скрежетом прежде,

берите сегодня, режьте и ешьте.

Машины, вещи и еды

(хором)

Свое берите,

берите!

Идите!

Всё, чем работать,

всё, что едите!

Идите, берите!

Иди, победитель!

Кузнец

Должно быть,

надо мандат предъявить.

У нас мандатов нет,

мы прямо из рая,

а до этого из ада.

Вещи

Не надо,

никаких мандатов не надо.

Батрак

Нога не бритва, —

авось, не ступим.

Давайте, братцы, попробуем!

Ступим!

Нечистые ступают.

Батрак

(трогает землю)

Землица!

Она!

Родимая землица!

Все

Запеть бы теперь!

Закричать!

Замолиться!

Булочник

(плотнику)

Сахар-то —

я его лизнул.

Плотник

Ну?

Булочник

Сладок, просто сладок.

Несколько голосов

Теперь с весельем

не будет слада!

Батрак

(хмелея)

Товарищи вещи,

знаете что?

Довольно судьбу пытать!

Давайте, мы будем вас делать,

а вы нас питать.

А хозяин навяжется — не выпустим живьем!

Заживем?

Все

Заживем!

Заживем!

Купчина

(расталкивая толпу, возмущенный, выскакивает)

Как бы не так!

Знайте меру!

Надо же что-нибудь оставить и концессионеру.

Кузнец

Убирайся!

Твоя окончена работа, —

ребятишкам на молочишко подработал.

Знания у тебя хотели призанять —

подучились,

пора и честь знать.

Выброшенный, вылетает купчина. Нечистые жадно посматривают на вещи.

Батрак

Я бы взял пилу. Застоялся. Молод.

Пила

Бери!

Швея

А я — иглу б.

Кузнец

Рука не терпит — давайте молот!

Молот

Бери! Голу́бь!

Нечистые, вещи и машины кольцом окружают солнечный сад.

Машинист

(к машинам)

Я бы вас пустил.

Не броситесь, рыча?

Машины

Ничего!

Поворачивай рычаг!

Машинист поворачивает рычаг. Загорелись шары. Завертелись колеса. Нечистые смотрят с восхищенным изумлением.

Машинист

Никогда не видел такого света!

Это не земля, —

это

с хвостом поездов горящая комета.

Чего волами подъяремными мычали?

Ждали,

ждали,

ждали года —

и никогда не замечали

под боком такую благодать.

И чего это люди лазят в музеи?

Живое сокровище на сокровище вокруг!

Что это — небо или кусок бумазеи?

Если это дело наших рук,

то какая дверь перед нами не отворится?

Мы — зодчие земель,

планет декораторы,

мы — чудотворцы,

лучи перевяжем пучками мётел,

чтоб тучи небес электричеством вымести.

Мы реки миров расплещем в мёде,

земные улицы звездами вымостим.

Копай!

Долби!

Пили!

Буравь!

Все ура!

Всему ура!

Сегодня это лишь

бутафорские двери,

а завтра

былью сменится театральный сор.

Мы это знаем.

Мы в это верим.

Сюда, зритель!

Сюда, художник!

Поэт!

Режиссер!

Подымаются на сцену все зрители.

Все хором

Солнцепоклонники у мира в храме —

покажем, как петь умеем мы.

Становитесь хорами —

будущему псалмы!

Откуда ни возьмись, соглашатель удивленно смотрит на коммуну; сообразив, в чем дело, вежливо снимает шляпу.

Соглашатель

Нет,

энергичному человеку в раю не место,

не люблю я этих постных рыл.

Социализм неминуем —

я это всегда говорил.

(Нечистым.)

Товарищи, не надо зря голосить,

пение обязательно надо согласить.

(Отходит в сторону и тихо дирижирует ручкой. Кузнец отодвигает его вежливо.)

Нечистые

(поют)

Труда громадой миллионной

тюрьму старья разбили мы.

Проклятьем рабства заклейменный,

освобожден сегодня мир.

Насилья гнет развеян пылью,

разбит и взорван, а теперь

Коммуна-сказка стала былью.

Для всех коммуны настежь дверь.

Этот гимн наш победный,

вся вселенная, пой!

С Интернационалом

воспрянул род людской.

Не ждали мы спасенья свыше.

Ни бог, ни черт не встал за нас.

Оружье сжав, в сраженье вышел

и вырвал власть рабочий класс.

Одной коммуной слили мир мы.

Весь мир обвил рабочий круг.

Теперь иди, попробуй, вырви

его из наших сжатых рук.

Этот гимн наш победный,

вся вселенная, пой!

С Интернационалом

воспрянул род людской.

Навек о прошлом память сгинет.

Не встать буржуям — крут удар.

Землею мы владеем ныне,

солдаты армии труда.

Сюда от фабрик и от пашен,

из городов сюда и сёл!

Земля от края к краю наша,

кто был ничем — сегодня всё.

Этот гимн наш победный,

вся вселенная, пой!

С Интернационалом

воспрянул род людской.

Занавес

[1920–1921]

Пролог и вставка ко второму варианту Мистерии-буфф

Написанные для спектакля в честь III конгресса Коминтерна

Пролог

Товарищи!

Вас, представляющих мир,

Всехсветной Коммуны Вестники, —

вас

сегодня

приветствуем мы:

рев-комедианты,

рев-живописцы,

рев-песенники.

Вашим странам

предстоит еще

взорванными лететь —

Европам,

Африкам,

Америкам,

Азиям, —

а нам

уже

удается разглядеть

черты Коммуны, встающей над фантазиями.

Все, что битвами завоевано на́ поле,

все, что промитинговано на все лады,

в этом цирке отразим,

как в капле

воды.

Пройдут и буржуи,

и меньшевистская истерика,

и мы —

препятствия пухом сдув!

Пролетарской МИСТЕРИИ река

и буржуазии БУФФ.

Равны Революциям — взрывы пьес.

Сатира, как стачка —

за брюхо берет.

Товарищи актеры!

Слова наперевес!

Вперед!

Вставка в текст II действия

Соглашатель

Согласитесь на Второй интернационал.

Замечательная вещь!

В меру черен,

в меру бел,

в меру желт,

в меру ал.

Каутский,

Мартов

и то согласились, —

умнейшие люди, как-никак…

Нечистые

Долой!

Соглашатель

Ну,

берите Интернационал двухсполовинный.

Больше не уступлю ни одного золотника!

Чай, немецкие социал-демократы не дети,