Стихотворения - [4]

В союзе я со всеми бедняками,

И наш союз я свято берегу.

Сдвигаю горы с мыслью о народе,

И бурей чувств душа обновлена.

И песнею о сладостной свободе

Трепещет мной задетая струна.

Свободной песни, вдохновенной речи

Я зерна рассыпаю, как посев.

Я смел, иду вперед, расправив плечи,

Препятствия в пути преодолев.

Товарищи мои, нам страх неведом!

Одним порывом объединены,

Мы радуемся счастью и победам,

Нас тысячи, мы молодость страны.

1923

Со съезда

Ростепель.

Телеге нет проезда…

Но, меся лаптями снег и грязь,

В кожухе, под вешним солнцем теплым

Он идет, в деревню торопясь.

Он идет из города,

Со съезда —

Сельским миром выбранный ходок.

Много дельного он там услышал

И теперь спешит вернуться в срок.

Убеждали:

— Через дней десяток,

Грязь подсохнет —

Соберешься в путь.

Лошадьми тебя домой доставим.

Ты еще с недельку здесь побудь!

Но ходок не хочет ждать нисколько.

Много дельного узнал он тут,

Должен он с друзьями поделиться.

Невтерпеж!

Односельчане ждут.

Словно лишь вчера ему Калинин

Говорил:

— Есть тракторы для вас.

Время перейти на многополье,

Время взяться всем за труд сейчас!

И ходок спешит по бездорожью.

Он вспотел.

Взбираться тяжело.

Близок вечер.

Вот и холм знакомый.

Скоро он придет в свое село.

1925

Утро

Мимо окон моих,

   едва светает,

Льется шумный поток

Работниц-девчат.

Веселые песни

   они распевают,

Будят меня,

   в окошко стучат.

И уже далеко

Их смех шаловливый.

Им пора на работу, в цеха.

И вот

Посылает утру

   гудок горделивый

Мой могучий сосед,

   чугунный завод.

Я с постели встаю.

   Заря на востоке

Разлилась

   широкой багряной струей.

Утром свежим румянцем

   пылают щеки,

Утром радостно бьется

   сердце мое.

Далеко еще лето.

   С большим опозданьем

Солнце встает

   и берется за труд.

Но улыбка подруги

   в грохочущем зданье,

Словно солнечный зайчик,

   светла поутру.

Наша улица

   кажется мне пригожей.

Не потому ль,

   что завод твой на ней?

Ты, подруга моя,

   ты, что всех мне дороже,

Там стоишь у станка

   за работой своей.

Ты в работе быстра,

   и недаром горжусь я,

И недаром я счастлив

   подругой такой, —

Засучив рукава,

   железные брусья

Ты сгибаешь

   девичьей, но сильной рукой.

Ты сама,

   вероятно, не замечаешь,

Что, с тобою дружа,

   вперед я иду.

Что во мне, как чугун из руды, —

   из мечтаний

Выплавляешь ты

   волю к борьбе и к труду.

Снова утро над городом.

   Не иссякая,

Неустанно шумит

   трудовая волна.

Как полна и как радостна жизнь!

   Дорогая,

И тебе ведь

   не кажется грустной она?

1927

На Кавказе

По Воробьевым горам я ходил

И думал: «Нет краше громад!..»

Здесь горы закутались в облака,

В море зашли и стоят.

Когда же, с пылью и сажей в ноздрях,

Сомлев от жары городской,

Я грудью вдохнул кипарисовый дух, —

Что стало с моей душой!

Я часто в Цека комсомола твердил:

— Ударники… Культпоход…

А тут соревнуюсь с прибоем, ползу

По гребням горных высот.

На этом Кавказе и воздух с водой

И солнце — не то, что у нас:

Лежишь, загораешь — ведь наше оно! —

Хвалишь его и Кавказ.

Абхазец курчав и черноволос,

Остер подбородок, как сабля — нос…

И тут есть, конечно, рабочий класс.

И есть кулаки, как в деревне у нас.

Есть и совхоз и сельсовет, —

Не скажешь, что бюрократизма нет…

Весь как новенький, бронзовый весь,

Прокаленный жарким лучом,

В Москву я вернусь, бурей ворвусь —

Новое дело сдвину плечом.

Спасибо Союзу за этот Кавказ,

За этот Дом отдыха, нужный для нас.

Сберкассу я тоже добром помяну:

Кто деньги мне приберег на весну?

Зачем же в походах брюзжать и стонать?

Зачем же усталость, друзья, проклинать?

Для отдыха место найдется у нас:

Хочешь — Крым, хочешь — Кавказ!

17 июля 1929. Новый Афон

Наша любовь

Помнится, была весьма забавной

Наша комсомольская любовь.

Члены волостного комитета,

Ехали на съезд мы.

   Вижу вновь

Красный тот вагон и пар морозный…

Мы укрылись шубою одной.

Черт возьми, тогда-то показалась

Ты, ей-богу, близкой мне, родной.

Было то в крутом году — в двадцатом.

Кто из нас не помнит той зимы?..

Тут же ты картошки наварила,

Из одной тарелки ели мы.

Помню, как мы весело смеялись,

Словно закадычные друзья.

Целовались иль не целовались —

Этого никак не вспомню я.

Резкий ветер дул из каждой щели,

Забирался и за воротник.

Ты о коммунизме говорила,

Чтó из головы, а чтó из книг…

— Тяжело еще пока живется,

Трудною дорогою идем.

Но победы все-таки добьемся,

Вот увидишь — заживем потом!

Коммунизм — великая эпоха,

Счастье человечества всего.

Мы с тобой увидим непременно

Ленинской идеи торжество.

Пусть нам нелегко, — ты говорила, —

Одолеет все рабочий класс.

Этому учил и Маркс когда-то,

Этому и Ленин учит нас. —

И стучавший в дверь вагона ветер

И метель за ледяным окном

Звали нас к борьбе неутомимой.

Как и ты, твердили об одном.

В это время нашим фронтом были

Битвы против бунтов кулака,

Были штабом той борьбы великой

И райком и грозное Чека.

Помню, ты на съезде выступала

С гневной речью против кулаков,

Защищала яростно комбеды, —

Ты была душою бедняков.

А когда домой мы возвращались,

Ты, устав, ко мне прижалась вновь.

До чего ж тогда была смешною

Наша комсомольская любовь!

Волосы моей щеки касались…

Все точь-в-точь, как было в первый

   раз.

Целовались иль не целовались —

Точно уж не помню я сейчас…

Времени прошло с тех пор немало.

Светлые сбываются мечты:

Строим мы ту жизнь для человека,

О которой говорила ты.