Стихотворения - [22]

Боль, что тоже в небо шла.

Только там он может выжить

Иль погибнуть в синеве…

Он успел на память вышить

Строчку красную в траве.

1981

«Я прощаюсь с тобой…»

Я прощаюсь с тобой…

Ухожу.

Я целую твои онемевшие руки.

И сквозь боль

Улыбнусь твоему малышу —

Лишь один он

Спасти тебя может в разлуке…

Я прощаюсь с тобой…

Ухожу.

Шаг до двери —

О, как он мучительно труден!

Всё, что было у нас,

Я в себе уношу.

В жизни той

Ничего уже больше не будет.

Мы опять остаемся с тобою одни.

Ухожу из судьбы твоей

В горькую память.

Ты в былое вернись,

В те венчальные дни,

Когда словом своим

Я не мог тебя ранить.

Оглянусь еще раз…

Ты стоишь у окна,

Словно памятник

Нашей любви и печали.

И кончается жизнь

Для тебя и меня,

Потому что любовь у нас

В самом начале.

1980

«Везли по улицам Москвы…»

Везли по улицам Москвы

Прах Неизвестного Солдата.

Глазами скорби и любви

Смотрели вслед мы виновато.

И в те минуты вся страна

Прильнула горестно к экранам.

И ворвалась в сердца война —

И к молодым, и к ветеранам.

Ко дням потерь и дням разлук

Нас память снова уносила.

И рядом с дедом плакал внук,

Еще всего понять не в силах.

1980

Ваганьковский город

Я стою над могилой Сергея Есенина…

Ветер листья на скорбные плиты намел.

Сколько в городе этом навеки поселено

Неразгаданных судеб,

Забытых имен.

Может, кто-то из них в те далекие годы

Знал при жизни поэта.

Встречал, говорил,

От хулы заслонял,

И берег в непогоды,

И боялся за хрупкость невидимых крыл.

Он прошел по земле,

По распахнутым душам…

И, когда закружилось над ним воронье,

По Москве, по кабацкой —

По той и грядущей —

Он на добрых руках

Плыл в бессмертье свое.

Но осталась Россия —

Навеки любимой

В каждой строчке его,

Полной грусти и гроз.

И с надгробья он смотрит

Умышленно мимо —

Мимо скорби и жалости,

Вздохов и слез…

1985

Разговор с морем

Которые сутки все море штормит,

Неужто на шторм не истрачен лимит?

Но катятся волны с утра до утра,

А все говорят, что природа мудра.

Вон сколько впустую истрачено сил,

Как будто бы кто-то об этом просил.

Капризный, неистовый, злой водоем, —

Мне жалко всю живность, живущую в нем.

Наверно, у крабов от шума мигрень.

Я морю кричу: «Неужели не лень

Тебе эти тонны бросать день-деньской?!

Неужто тебе не приятен покой?»

И море вступило со мной в разговор.

«Я мщу за молчание мертвых озер.

За горькую тишь изведенных лесов.

За память притихших речных голосов.

Хочу, чтоб вам души омыла волна,

Чтоб помнили люди – Природа сильна…»

1983

«Афганистан болит в моей душе…»

Афганистан болит в моей душе.

Мне слышатся бессонными ночами

Стихи Лоика в гневе и печали…

И выстрелы на дальнем рубеже.

Я вспоминаю утренний Кабул.

Всё необычно в маленькой столице:

И сумрак гор, и робкий голос птицы,

И улиц пробуждающийся гул.

Я вспоминаю утренний Кабул.

Его прохладу и его контрасты.

И вновь шепчу я сквозь разлуку:

– Здравствуй!

Прости, что на покой твой посягнул.

Но нет покоя на земле твоей,

А есть борьба,

Есть мужество и верность.

Надежду в сердце невозможно свергнуть,

Как невозможно позабыть друзей.

Я помню тот попутный самолет,

Которым мы летели над горами.

И среди нас один был ночью ранен,

Да всё шутил —

До свадьбы заживет.

Как много дней промчалось с той поры!

Как много слов и встреч не позабылось!

Судьба моя, ты окажи мне милость —

Дай мне побыть у той святой горы.

Где завершится наш последний бой,

И кто-то вдруг ничком на землю ляжет.

И чья-то мать в слезах о детях скажет..

И те слова услышим мы с тобой.

Афганистан болит в моей душе.

И все – кого я встретил и не встретил —

Пусть долго будут жить на этом свете,

Как тишина на дальнем рубеже.

1985

«Зависть белой не бывает…»

Зависть белой не бывает.

Зависть свет в нас убивает.

Ну а тот, кто ею болен, —

У того душа темна.

И в поступках он не волен,

Ибо всем вершит она.

Мы смирились с тем, что зависть

Судит всех без доказательств.

Ей достаточно улик —

Этот счастлив.

Тот велик.

И чужой судьбою мучась,

Умирая от обид,

Всё надеется на случай,

Что когда-нибудь получит

То,

Что ей в других претит.

1985

День тишины

Живу я с ощущением вины

За то, что сердце разучился слушать.

Давайте учредим День тишины,

Чтоб поднялись над суетою души.

Как тих бывает на рассвете дом,

Когда всё спит – и лифт, и телефоны!

Мы так от напряженья устаем,

Как содержанье устает от формы.

Давайте учредим День тишины

И перегрузки с наших связок снимем.

Пусть смолкнут на трибунах крикуны

И потеряют голос подхалимы.

Нам не хватает всем такого дня,

Когда вокруг всё истинно и немо…

Друзья не уставали б от меня,

Как устает от самолетов небо.

1986

«Я живу под Ташкентом в зеленом раю…»

Я живу под Ташкентом в зеленом раю.

Осыпаются яблони в душу мою.

И такая вокруг тишина, красота,

Словно заново здесь моя жизнь начата.

И стихи, и ошибки мои впереди.

И любимая женщина где-то в пути.

Наши радости с ней, наши горести с ней

Время копит пока что для будущих дней.

Я наивен еще и доверчив пока.

И врага принимаю за дурака.

Еще нету со мною любимых друзей.

Лишь надежды да небо над жизнью моей.

Я живу одиноко в зеленом раю.

Вспоминаю… И заново мир познаю.

1983

«Легко быть смелым, если разрешили…»

Легко быть смелым, если разрешили…

А как же мы в былые годы жили?

Рукоплескали глупостям не раз,

И это так объединяло нас!

Кричали хором, что идем вперед,

А думали совсем наоборот.

И в наших душах зарождался хаос…