Стихотворения - [15]

Шрифт
Интервал

И мальчик прячется.
Приподымаю штору —
за ней стоит юноша,
очень знакомый юноша
с бледным серьезным лицом, —
ему едва исполнилось восеминадцать.
— Как ты молод! — говорю я себе.
— Черт подери, как ты молод! — говорю я себе.
— Ты просто не представляешь,
до чего ты еще молод! — говорю я себе
и опускаю штору.
Из-за шторы
выходит незнакомый старик
с морщинистым лицом.
— Погляди на себя, — шепчет он мне, —
вот тебе уже восемьдесят!
— Вы меня с кем-то путаете, — говорю я ему.
— Я вижу вас впервые! — говорю я ему.
— Я не желяю вас видеть! — кричу я ему
и прячусь за штору.

Озаренный

Внезапно
меня озарило.
Ничего не поделаешь —
хожу озаренный.
Хожу и смеюсь,
смешно как-то.
Все смотрят на меня
и тоже смеются.
— Вот это озарило! —
говорят. —
Ничего себе озарило!
Будто не видели никогда
озаренных.

Дурочка жизнь

О, дурочка жизнь!
Как она старается
мне понравится!
Она катает меня
на реактивных самолетах,
она водит меня
на концерты органной музыки,
она поит меня
цейлонским чаем
и на каждом шагу
подсовывает мне красивых женщин —
пусть, мол, полюбуется!
О, дурочка жизнь!
Она думает,
что я совсем не люблю ее
и живу
из вежливости.

ВЫСОКИЕ ДЕРЕВЬЯ (1980)

Протяни руку

Протяни руку,
и на твою ладонь
упадет дождевая капля.
Протяни руку,
и на твою ладонь
сядет стрекоза
большая зеленая стрекоза.
Только протяни руку
и к тебе на ладонь
спустится райская птица
ослепительной красоты.
настоящая райская птица!
Протяни же руку!
чего ты стесняешься —
ты же не нищий.
Постой минуточку с протянутой рукой,
и кто-то положит тебе на ладонь
свое пылкое восторженное сердце.
А если положат камень,
не обижайся,
будь великодушен.

Вариации на тему радости

Ее не поймешь.
То она прогуливается поодаль
с черной сумочкой,
в черных чулках
и с белыми волосами до пояса.
То лежит в беспамятстве
на операционном столе,
и видно, как пульсирует ее сердце
в кровавом отверстии.
То она пляшет до упача на чьей-то свадьбе
и парни
пожирают ее глазами.
А то она стоит передо мной
спокойно и прямо,
и в руке у нее
красный пион.
Но всегда она чуть-чуть печальная —
радость человеческая.

Вкушая радость

Вкушая радость,
будьте внимательны:
она, как лещ,
в ней много мелких костей.
Проглотив радость,
запейте ее
стаканом легкой прозрачной грусти —
это полезно для пищеварения.
Немного погрустив,
снова принимайтесь за радость.
Не ленитесь радоваться,
радуйтесь почаще.
Не стесняйтесь радоваться,
радуйтесь откровенно.
Не опасайтесь радоваться,
радуйтесь бесстрашно.
Глядя на вас,
и все возрадуются.[4]

Обычный час

Был вечерний час
с десяти до одиннадцати.
Ветра не было,
были сумерки,
было прохладно,
была тишина.
Лишь внезапный грохот реактивного истребителя
над головой
(пролетел —
и опять тишина).
Лишь гул товарного поезда
вдалеке
(прошел —
и опять тишина).
Лишь треск мотоцикла
где-то за озером
(проехал —
и снова тихо).
Лишь глухой стук в левой части груди
под ребрами.
(он не смолкает
ни на минуту).
Был обычный час жизни
на пороге ночи.
Был необычный век,
двадцатый по счету.[5]

Обидчик

Обидели человека,
несправедливо обидели.
Где,
где обидели человека?
Кто,
кто посмел обидеть
самого человека?
Никто его не обидел,
никто.
Кто может его обидеть?
Смешно!
Он сам себя
глубоко обижает.
Он сам обижает Землю
и зверей на Земле.
Он сам себя
глубоко обижает.
Обидит себя —
и ходит расстроенный,
обидит —
и ночами не спит, переживает.
Но не судите его,
не судите строго,
Поймите человека —
ему нелегко.

Непоседа

Поглядите,
вон там,
по обочине шоссе,
человек идет —
машины его обгоняют —
это он.
И там, у мыса Желания,
видите —
на снегу фигура темнеет —
это тоже он.
И по Литейному мосту,
наклонясь
против ветра —
плащ развевается, —
тоже он идет.
Ему бы дома сидеть
в тепле и уюте
ему бы чай пить
с брусничным вареньем,
а он шатается где-то
целыми днями,
а он бродит по свету
до глубокой ночи.
Вон там,
на вершине Фудзиямы
видите —
кто-то сидит.
Это же он!

Облака

Поглядим на облака
в разное время суток.
Вот утро.
На востоке появилось
зловещей формы
кучевое облако,
у горизонта
в отдаленье появилось
угрюмое загадочное облако.
Вот полдень.
Видите — в зените проплывает
надменное заносчивое облако,
не торопясь,
в зените проплывает
самовлюбленное зазнавшееся
облако
Вот вечер
По небу куда-то быстро движется
одно единственное
маленькое облако,
куда-то к югу
очень быстро двежется
бесстрашное решительное
облако.
Вот поздний вечер.
Поглядите — над закатом
висит счастливое
сияющее облако.
Как видите,
в разное время дня
облака ведут себя по-разному,
и с этим приходится считаться.
Вот снова утро.
На востоке показалось
бесформенное
заспанное облако.
Поздоровайтесь с ним!

Движения души порой необъяснимы

Движения души
порой необъяснимы:
она бросается куда-то в сторону,
она делает зигзаги,
она выписывает петли
и долго кружится на одном месте.
Можно подумать,
что душа пьяна,
но она не выносит спиртного.
Можно предположить,
что душа что-то ищет,
но она ничего не потеряла.
Можно допустить,
что душа слегка помешалась,
но это маловероятно.
Порою кажется,
что душа просто играет,
итрает в игру,
которую сама придумала,
играет,
как играют дети.
Быть может,
она еще ребенок,
наша душа?

Мысли

Какие только мысли не приходят мне на ум!
Порою мелкие и круглые, как галька
на крымских пляжах.
Временами плоские,
как камбалы с глазами на макушке.
А то вдруг длинные и гибкие, как стебли
кувшинок.
Иногда нелепые,

Еще от автора Геннадий Иванович Алексеев
Зеленые берега

Роман поэта, писателя и художника Геннадия Ивановича Алексеева (1932–1986) посвящен мистической истории любви современного поэта и эстрадной звезды начала века, прообразом которой послужила знаменитая русская певица Анастасия Вяльцева.Роман увлекателен, благороден и красив, как и все творчество безвременно ушедшего из жизни выдающегося русского художника.


Неизвестный Алексеев. Неизданные произведения культового автора середины XX века

Геннадий Алексеев (1932–1987) – незабытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник.Книга неизданных произведений включает дневники Алексеева и экспериментальный роман «Конец света». Новизна романа, его стилистика – ослепительны, хотя со времени написания прошло более четверти века. Дневники – не только прекрасная проза, но свидетельство эпохи конца 60-х – начала 70-х, критические заметки, и превосходные зарисовки.


Неизданная проза Геннадия Алексеева

Геннадий Алексеев (1932–1987) – не забытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, его роман «Зеленые берега» – неоценимый вклад в культуру России; основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Третий том собрания сочинений «Неизвестный Алексеев» включает только что расшифрованные дневники последнего периода жизни писателя (с 1980 по 1986 гг.) из недавно открытых архивов. Дневники содержат программные мысли писателя, его рассуждения о литературе и искусстве, очерки из литературной жизни «восьмидесятых». Книга снабжена уникальным иллюстративным материалом: фотографии, сделанные Алексеевым, и фотографии из его семейного архива, ранее не издававшиеся.


Послекнижие

Геннадий Алексеев (1932–1987) – не забытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, его роман «Зеленые берега» – неоценимый вклад в культуру России; основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Четвертый том «Неизвестного Алексеева» включает стихи и поэмы, написанные Г. Алексеевым в 1973–1977 гг. и собранные им в книгу «Послекнижие». Большая часть этих стихов не публиковалась. Книга снабжена уникальным иллюстративным материалом: архивными фотографиями Алексеева, ранее не издававшимися, и факсимиле черновиков.


Вариации. Стихотворения последних лет

Неизданные произведения культового автора XX века, основоположника российского верлибра, 5-й том. Представленный том – это «неизвестные» (неопубликованные ни при жизни автора, ни после его смерти) стихи, собранные в книгу «Вариации» самим Геннадием Алексеевым, а также недавно расшифрованные более поздние стихи и черновики 1983–1987 (последнего года жизни). Некоторые циклы стихов публикуются целиком, включая изданные, чтобы не нарушать замысел автора. Издание содержит уникальный иллюстративный материал – акварели Г.


Неизданные произведения культового автора середины XX века

Геннадий Алексеев (1932–1987) – незабытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Книга неизданных произведений включает дневники Алексеева и экспериментальный роман «Конец света». Новизна романа, его стилистика – ослепительны, хотя со времени написания прошло более четверти века. Дневники – не только прекрасная проза, но свидетельство эпохи конца 60-х – начала 70-х, критические заметки, и превосходные зарисовки.