Стихотворения 1825 - [5]

"Мне снилось, — говорит она, —

   Зашла я в лес дремучий,

И было поздно; чуть луна

   Светила из-за тучи;

С тропинки сбилась я: в глуши

Не слышно было ни души,

   И сосны лишь да ели

   Вершинами шумели.

И вдруг, как будто наяву,

   Изба передо мною.

Я к ней, стучу — молчат. Зову —

   Ответа нет; с мольбою

Дверь отворила я. Вхожу —

В избе свеча горит; гляжу —

   Везде сребро да злато,

   Всё светло и богато".

   Жених.

"А чем же худ, сказки, твой сон?

   Знать жить тебе богато".

   Невеста.

"Постой, сударь, не кончен он.

   На серебро, на злато,

На сукна, коврики, парчу,

На новгородскую камчу

   Я молча любовалась

   И диву дивовалась.

Вдруг слышу крик и конский топ..

   Подъехали к крылечку.

Я поскорее дверью хлоп,

   И спряталась за печку.

Вот слышу много голосов…

Взошли двенадцать молодцов,

   И с ними голубица

   Красавица-девица.

Взошли толпой, не поклонясь,

   Икон не замечая;

За стол садятся, не молясь

   И шапок не снимая.

На первом месте брат большой,

По праву руку брат меньшой,

   По леву голубица

   Красавица-девица.

Крик, хохот, песни, шум и звон,

   Разгульное похмелье…"

   Жених.

"А чем же худ, скажи, твой сон?

   Вещает он веселье".

   Невеста.

"Постой, сударь, не кончен он.

Идет похмелье, гром и звон,

   Пир весело бушует,

   Лишь девица горюет.

Сидит, молчит, ни ест, ни пьет

   И током слезы точит,

А старший брат свой нож берет,

   Присвистывая точит;

Глядит на девицу-красу,

И вдруг хватает за косу,

   Злодей девицу губит,

   Ей праву руку рубит".

"Ну, это, — говорит жених, —

   Прямая небылица!

Но не тужи, твой сон не лих,

   Поверь, душа-девица".

Она глядит ему в лицо.

"А это с чьей руки кольцо?"

   Вдруг молвила невеста,

   И все привстали с места.

Кольцо катится и звенит,

   Жених дрожит бледнея;

Смутились гости. — Суд гласит:

   "Держи, вязать злодея!"

Злодей окован, обличен,

И скоро смертию казнен.

   Прославилась Наташа!

   И вся тут песня наша.

* * *

Если жизнь тебя обманет,

Не печалься, не сердись!

В день уныния смирись:

День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;

Настоящее уныло:

Всё мгновенно, всё пройдет;

Что пройдет, то будет мило.

* * *

Заступники кнута и плети,

[О знаменитые[?]] князь[я],

[За [всё] [?]] жена [моя] [и] дети

[Вам благодарны] как [и я][?].

За вас молить [я] бога буду

И никогда не позабуду.

Когда                   позовут

Меня на полную[?] расправу,

За ваше здравие и славу

Я[?] дам[?] царю[?] мой первый кнут.

* * *

[Словесность русская больна]

Лежит в истерике она

И бредит языком мечтаний,

[И хладный между тем зоил

Ей Каченовский застудил]

Теченье месячных изданий.

* * *

На небесах печальная луна

Встречается с веселою [зарею],

Одна горит, другая холодна.

Заря блестит невестой молодою,

Луна пред ней, как мертвая, бледна.

Так встретился, Эльвина, я с тобою.

[ИЗ ПИСЬМА К ВЯЗЕМСКОМУ.]

Сатирик и поэт любовный,

Наш Аристип и Асмодей,

Ты не племянник Анны Львовны,

Покойной тетушки моей.

Писатель нежный, тонкий, острый,

Мой дядюшка — не дядя твой,

Но, милый, — музы наши сестры,

Итак, ты всё же братец мой.

ВАКХИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ.

   Что смолкнул веселия глас?

   Раздайтесь, вакхальны припевы!

   Да здравствуют нежные девы

И юные жены, любившие нас!

   Полнее стакан наливайте!

   На звонкое дно

   В густое вино

   Заветные кольца бросайте!

Подымем стаканы, содвинем их разом!

Да здравствуют музы, да здравствует разум!

   Ты, солнце святое, гори!

   Как эта лампада бледнеет

   Пред ясным восходом зари,

Так ложная мудрость мерцает и тлеет

   Пред солнцем бессмертным ума.

Да здравствует солнце, да скроется тьма!

Н. Н.

Примите "Невский Альманах".

Он мил и в прозе, и в стихах:

Вы тут найдете Полевого,

Вел[икопольского], Х[вост]ова;

К[няжевич], дальний ваш родня,

Украсил также книжку эту;

Но не найдете вы меня:

Мои стихи скользнули в Лету.

Что слава мира?.. дым и прах!

Ах, сердце ваше мне дороже!..

Но, кажется, мне трудно тоже

Попасть и в этот альманах.

САФО.

Счастливый юноша, ты всем меня пленил:

Душою гордою и пылкой и незлобной,

И первой младости красой женоподобной.

* * *

Цветы последние милей

Роскошных первенцев полей.

Они унылые мечтанья

Живее пробуждают в нас.

Так иногда разлуки час

Живее сладкого свиданья.

19 ОКТЯБРЯ.

Роняет лес багряный свой убор,

Сребрит мороз увянувшее поле,

Проглянет день как будто по неволе

И скроется за край окружных гор.

Пылай, камин, в моей пустынной келье;

А ты, вино, осенней стужи друг,

Пролей мне в грудь отрадное похмелье,

Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,

С кем долгую запил бы я разлуку,

Кому бы мог пожать от сердца руку

И пожелать веселых много лет.

Я пью один; вотще воображенье

Вокруг меня товарищей зовет:

Знакомое не слышно приближенье,

И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы

Меня друзья сегодня именуют…

Но многие ль и там из вас пируют?

Еще кого не досчитались вы?

Кто изменил пленительной привычке?

Кого от вас увлек холодный свет?

Чей глас умолк на братской перекличке?

Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,

С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:

Под миртами Италии прекрасной

Он тихо спит, и дружеский резец

Не начертал над русскою могилой

Слов несколько на языке родном,

Чтоб некогда нашел привет унылый

Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,