Стихотворения 1825 - [4]

Бледнел пред утренней зарею,

И утро веяло в темницу. И поэт

К решотке поднял важны взоры…

Вдруг шум. Пришли, зовут. Они! Надежды нет!

Звучат ключи, замки, запоры.

Зовут… Постой, постой; день только, день один:

И казней нет, и всем свобода,

И жив великий гражданин

Среди великого народа [13].

Не слышат. Шествие безмолвно. Ждет палач.

Но дружба смертный путь поэта очарует [14].

Вот плаха. Он взошел. Он славу именует… [15]

Плачь, муза, плачь!..

[K РОДЗЯНКЕ.]

   Ты обещал о романтизме,

О сем парнасском афеизме,

Потолковать еще со мной,

Полтавских муз поведать тайны,

А пишешь мне об ней одной…

Нет, это ясно, милый мой,

Нет, ты влюблен, Пирон Украйны!

   Ты прав: что может быть важней

На свете женщины прекрасной?

Улыбка, взор ее очей

Дороже злата и честей,

Дороже славы разногласной…

Поговорим опять об ней.

   Хвалю, мой друг, ее охоту,

Поотдохнув, рожать детей,

Подобных матери своей;

И счастлив, кто разделит с ней

Сию приятную заботу:

Не наведет она зевоту,

Дай бог, чтоб только Гименей

Меж тем продлил свою дремоту.

   Но не согласен я с тобой,

Не одобряю я развода!

Во-первых, веры долг святой,

Закон и самая природа…

А во-вторых, замечу я,

Благопристойные мужья

Для умных жен необходимы:

При них домашние друзья

Иль чуть заметны, иль незримы.

Поверьте, милые мои,

Одно другому помогает,

И солнце брака затмевает

Звезду стыдливую любви.

К***. [КЕРН]

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,

В тревогах шумной суеты,

Звучал мне долго голос нежный,

И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный

Рассеял прежние мечты.

И я забыл твой голос нежный,

Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои

Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

* * *

Блестит луна, недвижно море спит,

Молчат сады роскошные Гассана.

Но кто же там во мгле дерев сидит

На мраморе печального фонтана?

Арап-эвнух, гарема страж седой,

И с ним его товарищ молодой.

   "[Мизрур], недуг тоски душевной

   Не от меня сокроешь ты.

   Твой мрачный взор, твой ропот гневный,

   Твои свирепые мечты

   Уже давно мне всё сказали.

   Я знаю — жизнь тебе тяжка.

   А что виной твоей печали?

   Мой сын, послушай старика".

ЖЕНИХ.

Три дня купеческая дочь

   Наташа пропадала;

Она на двор на третью ночь

   Без памяти вбежала.

   Вопросами отец и мать

К Наташе стали приступать.

   Наташа их не слышит,

   Дрожит и еле дышит.

Тужила мать, тужил отец,

   И долго приступали,

И отступились наконец,

   А тайны не узнали.

Наташа стала, как была,

Опять румяна, весела,

   Опять пошла с сестрами

   Сидеть за воротами.

Раз у тесовых у ворот,

   С подружками своими,

Сидела девица — и вот

   Промчалась перед ними

Лихая тройка с молодцом.

Конями, крытыми ковром,

   В санях он стоя правит

   И гонит всех, и давит.

Он, поровнявшись, поглядел,

   Наташа поглядела,

Он вихрем мимо пролетел,

   Наташа помертвела.

Стремглав домой она бежит.

"Он! он! узнала! — говорит, —

   Он, точно он! держите,

   Друзья мои, спасите!"

Печально слушает семья,

   Качая головою;

Отец ей: "Милая моя,

   Откройся предо мною.

Обидел кто тебя, скажи,

Хоть только след нам укажи".

   Наташа плачет снова.

   И более ни слова.

Наутро сваха к ним на двор

   Нежданая приходит.

Наташу хвалит, разговор

   С отцом ее заводит:

"У вас товар, у нас купец;

Собою парень молодец,

   И статный, и проворный,

   Не вздорный, не зазорный.

Богат, умен, ни перед кем

   Не кланяется в пояс,

А как боярин между тем

   Живет, не беспокоясь:

А подарит невесте вдруг

И лисью шубу, и жемчуг,

   И перстни золотые,

   И платья парчевые.

Катаясь, видел он вчера

   Ее за воротами;

Не по рукам ли, да с двора,

   Да в церковь с образами?"

Она сидит за пирогом,

Да речь ведет обиняком,

   А бедная невеста

   Себе не видит места.

"Согласен, — говорит отец; —

   Ступай благополучно,

Моя Наташа, под венец:

   Одной в светелке скучно.

Не век девицей вековать,

Не всё косатке распевать,

   Пора гнездо устроить,

   Чтоб детушек покоить".

Наташа к стенке уперлась

   И слово молвить хочет —

Вдруг зарыдала, затряслась,

   И плачет и хохочет.

В смятеньи сваха к ней бежит,

Водой студеною поит

   И льет остаток чаши

   На голову Наташи.

Крушится, охает семья.

   Опомнилась Наташа

И говорит: "Послушна я,

   Святая воля ваша.

Зовите жениха на пир,

Пеките хлебы на весь мир,

   На славу мед варите,

   Да суд на пир зовите".

"Изволь, Наташа, ангел мой!

   Готов тебе в забаву

Я жизнь отдать!" — И пир горой;

   Пекут, варят на славу.

Вот гости честные нашли,

За стол невесту повели;

   Поют подружки, плачут,

   А вот и сани скачут.

Вот и жених — и все за стол.

   Звенят, гремят стаканы,

Заздравный ковш кругом пошел;

   Всё шумно, гости пьяны.

   Жених.

   "А что же, милые друзья,

Невеста красная моя

   Не пьет, не ест, не служит:

   О чем невеста тужит?"

Невеста жениху в ответ:

   "Откроюсь на удачу.

Душе моей покоя нет,

   И день, и ночь я плачу.

Недобрый сон меня крушит".

Отец ей: "Что ж твой сон гласит?

   Скажи нам, что такое,

   Дитя мое родное?"