Стихийная работа - [50]

- Он самый.

- Не был, - для разнообразия ответил оборотень.

- Без причины врать невежливо, - сообщил парень. Волчата покатились со смеху. Подросток свирепо на них покосился, но это ничего не изменило.

- Значит, был, - признал он.

- И замечательно! – восхитился четвертый и размашистой иноходью проследовал за остальными, даже не спросив дорогу.

- Ну и компания, - буркнул Дик, проводив его взглядом. – От таких и труп сбежит!

Вэйланна и Аджар.

Когда Аджар догнал белого тигра, тот старательно грыз молодую рябину, периодически отплевываясь, и тер лапой язык. Рядом лежали останки злосчастного оленя.

- У-аа, - начал тигр, передумал, куда-то сбегал и вернулся человеком.

- Ты раньше оленя когда-нибудь видел? Кроме вот этого, – спросил он у Аджара с подозрительной усмешкой.

- Издалека, - честно признался тот. – А что?

- А то. Надо заставить тебя его съесть. Только ты мог перепутать живое с трупом. А я его, не разобравшись, загрыз. Такая гадость!

- Зато ключ снова у нас, - резонно заметил Аджар.

- Угу. Вот и доставай его сам из этих останков. Остальных не видел?

- Следом шли, вроде, - пожал плечами он, критически осматривая вдвойне мертвый труп оленя. Ближе общаться не хотелось. – Не очнется?

- У меня не очнется. Режь быстрей, мне на него даже смотреть противно! Я вас всех у ручья подожду, - заявил Вэйл и ушел к ручью.

Достав кольцо, Аджар к нему присоединился, но остальные не появились ни через пять минут, ни через двадцать. Пришлось идти назад по собственным следам.

Сэнс и Юнарджи.

- Так зачем вы пожаловали на мою землю? – спросил Миллирион, нервно расхаживая по темнице перед двумя пленниками, самыми безобидными из четырех: от них совсем не пахло магией. Ответом ему было молчание.

- Явно не с добром, - сам себе ответил Милли. – Иначе чем вам мой страж помешал? Его даже Герои не трогали! – о том, что сам страж Героями с удовольствием завтракал, маг предпочел умолчать.

Он остановился перед стройным, почти хрупким парнем с темными волосами и золотистыми сумеречными, как у рептилии, глазами. При поимке тот был в темных очках, и видно было, что яркий свет ему очень неприятен. Он щурился и часто моргал, глаза слезились.

- Разве я спрашиваю что-то особенное? Почему молчим? – почти риторически поинтересовался Милли.

- Из принципа, - буркнул второй, белобрысый синеглазый верзила.

- По-хорошему спрашиваю, зачем вы здесь? Что забыл на моей земле служитель Черного Огня?

- Ты не умеешь по-хорошему, - усмехнулся первый, глядя сквозь слезы почти не видящими глазами.

- Умею,- заверил Миллирион. – До сих пор я спрашивал именно так. Наверное, зря. Если твой дружок захочет тебе помочь – достаточно начать отвечать на вопросы.

Следующим произнесенным словом было короткое рубленое заклинание. Заклинание палачей. Пленник рухнул на пол, тело его выгнулось дугой от боли, по лицу текли слезы и кровь из прокушенной губы. Иноходцу казалось, что в теле не осталось ни одной целой кости, мышцы или жилы. Свет выжигал глаза, воздух с хрипом выходил из груди, бритвой резал кожу, горло, истерзанные легкие. Мокрая от пота рубашка обжигала. Юнарджи рванулся к мучителю, но цепь, разумеется, была слишком коротка.

Вэйланна Черный Факел

... продолжают инфильтрацию глубжележащих тканей, чередуя иглу и нож.

«Практикум по ветеринарной оперативной хирургии»

Когда мы с Аджаром по следам добрались до замка Миллириона, полуживой, но бодрый духом Сэнс валялся на его роскошной кровати и подкреплял силы едой из замковых запасов, а заботливый Юнарджи обмахивал мокрым полотенчиком связанного по рукам и ногам и изрядно украшенного синяками бесчувственного хозяина замка.

- Ты не думай, мы тебя простили, - бурчал он, хотя Милли вряд ли что-то слышал. – И Иноходец тоже простил, я спрашивал. Только с людьми так обращаться нельзя, это ты навсегда запомни. Это хорошо, цепи у тебя плохие – с первого раза порвались, а если бы не с первого? – в том, что порвались бы рано или поздно, Юнарджи не сомневался. Да и никто, знавший его, не усомнился бы. – Я б тебя совсем убил. Ты же легко отделался, даже без переломов.

Ресницы горе-дознавателя дрогнули.

- О, очнулся! – обрадовался Бешеный настолько же искренне, насколько недавно того же Миллириона отлупил до потери сознания, чуть не до потери пульса. Он вообще все делал искренне, от души, как молодой щенок или маленький ребенок.

- Что ты с ним делать-то будешь? – поинтересовался Аджар.

Миллирион открыл глаза, осознал свое положение – во взгляде загорелась ненависть. Ненависть пострадавшей гордости.

- Отпущу, - пожал плечами алдар.

- Не стоит, - возразил я, встретившись с Милли взглядом. – Он тебя потом из-под земли достанет.

- А куда ж его тогда? Раз уж не убили сразу…

- Ничего, придумаем. Может, амнезию организуем. Он нам еще дорогу к храму должен показать.

- Да Сэнс ее и сам знает. У него же в голове прочитал.

- Все равно. Должна же от него быть польза. От картины польза есть – она дырку на обоях загораживает, - процитировал я что-то, запомнившееся из любимых иномирских фразочек моей «матушки».

- Что, к храму собираетесь? – в дверях возник Сэнс, опираясь на косяк.