Стихия страха - [32]

Я тяжело вздохнул.

— Я все понимаю, но… Ты должен избавиться от нее.

— Что? Что ты такое говоришь! — Эмиль начал раздражаться и упрямиться. — Я все больше перестаю тебя узнавать, Кысей. Ты очень изменился, и я…

— Ты совершил добрый поступок, спас ее от борделя, хорошо, — в примиряющем жесте поднял я руки. — Но теперь ты же можешь дать ей свободу, она должна немедленно покинуть этот дом.

— Господи Единый, Кысей! Ну куда она пойдет? Обратно вернется к отцу? В эту халупу в горах? Так ведь по закону он опять сможет ее продать, до совершеннолетия дети являются собственностью отца!

— Надо же, какие-то сведения по гражданскому праву все-таки задержались в твоей голове, — зло ответил я другу. — Значит, не зря я тебя таскал на лекции…

Эмиль вскипел, шрам на его щеке покраснел.

— Хватит мне постоянно этим тыкать! Я знаю, что был балбесом! Но я стараюсь, Кысей, стараюсь поступать правильно. Кроме того, Ниночка очень помогает Эжени, у которой прибавилось забот. Теперь, когда Софи не может себя обслуживать, ей нужен кто-то вроде Ниночки, чтобы помогать, одеваться, гулять с ней! Так что…

— Именно про Софи я и думаю. Уверен, ты сможешь найти ей компаньонку, но только это будет не Ниночка! Только не внучка помчика Жаунеску, что погубил столько жизней!

— Хватит! — Эмиль стукнул кулаком по столу, и я понял, что он сейчас уже на взводе. — Что за глупые предрассудки! Разве должна она страдать из-за того, что совершил ее дед? И разве его вина была доказана? Ты же сам вступился за ее семью! Я совершенно перестал тебя понимать!

— Послушай… — я попытался успокоиться, чувствуя собственную беспомощность. — Ты думаешь, что она всего лишь несчастная невинная девочка, что пострадала несправедливо. Но уверяю тебя, она… Она вовсе не так проста… Она порочна. Она может навредить Софи. Ты можешь увлечься ее чарами, причинить боль Софи… Я не знаю, как еще тебе объяснить, но ты должен избавиться от нее. Продай ее кому-нибудь другому, в конце концов!

— Ты смешон, Кысей. Это все та ненормальная девица, что налетела на тебя в Академии? Ведь она без зазрения совести отобрала поместье у семьи Жаунеску. Это она тебе гадостей про девчонку наговорила? Ты раньше никогда не был таким… циничным…

Меня не на шутку задели его слова, и я почувствовал, что теряю самообладание.

— Ты можешь думать, что угодно. Госпожа Хризштайн действительно малоприятная особа, но уверяю тебя, дурой она точно не является. И не учитывать ее нелестное мнение про твою Ниночку я не могу. Поэтому я требую, чтобы ты избавился от…

— Требуешь? — перебил меня Эмиль. — Да кто ты такой? Или ты опять будешь мне в нос тыкать своими смешными полномочиями Святой Инквизиции? Уходи!

Я медленно встал, отодвинув стул.

— Эмиль, ты меня не слышишь? — я едва сдерживался. — Может, ты не хочешь избавиться от нее совсем по другой причине? Если ты только изменишь Софи с этой девкой, видит Единый… Я тебя предупредил. Не смей обижать Софи, ей и так плохо.

Светлые глаза Эмиля потемнели, верный признак, что он уже в бешенстве. Он потянулся за клинком, явно намереваясь вызвать меня на поединок, но не учел того, что я выжил в приюте, а потом смог выжить в Асаде. Военное мастерство, преподаваемое в Академии, слишком сильно отличается от суровой действительности, где враг не раскланивается, не жмет тебе руку, не ведет честного боя. Там быстро учишься подлым приемам, если хочешь выжить. Мне не выиграть у Эмиля честного поединка на мечах, но и ему было очень далеко до грязных уловок уличных схваток. Я не дал ему даже шанса, просто ударив по колену и заломив руку за спину. От неожиданности он застыл на секунду, потом принялся отчаянно сопротивляться. Мне пришлось ткнуть его лицом в стол и навалиться сверху.

— Я вызываю тебя на… поединок! Ты кровью заплатишь за… грязные оскорбления! — пропыхтел Эмиль в ярости.

— Уймись, — я усилил нажим. — Я сейчас уйду, а ты успокоишься и подумаешь над моими словами. Я не хочу с тобой ссориться. Но я знаю тебя, Эмиль. Ты несдержан и горяч, а Ниночка уже видит себя на месте Софи. Ты можешь это отрицать, но это так. Да уймись же!

Я отпустил его, потому что на шум обеспокоенно заглянула Эжени.

— Господин? Все в порядке?

— Оставь нас! — процедил Эмиль, и она недовольно поджала губы и скрылась за дверью. — Господин Тиффано, вы отказываетесь принять вызов?..

— Отказываюсь, — совершенно спокойно ответил я. — Поединки чести запрещены. А вы, господин Бурже, не только слабо знаете гражданское право, но еще и плохо осведомлены в церковном. Полномочия Святой Инквизиции касательно преступлений веры более чем широки. И мне ничего не стоит в рамках текущего дознания о колдовстве задержать Нину Жаунеску. И если она не покинет этот дом через два дня, я буду вынужден это сделать. Надеюсь, вы примете правильное решение.

Я оставил ошеломленного Эмиля в кабинете и ушел, не прощаясь. На душе было мерзко. Я уже сожалел о сказанных в запале словах, понимая, что нашей с Эмилем дружбе теперь конец. Сколько раз мне приходилось молча терпеть его выходки, тщетно пытаясь уговорить упрямца, но в этом случае иначе было уже нельзя. Мне необходимо было найти колдуна, а вместе с ним и источник недуга Софи.