Стихи - [2]

С открытыми глазами

Кто-то измеряет, рыдая,

пространство рассвета.

Кто-то полосует ножом подушку

в поисках невозможного

для себя покоя.

Ещё один рассвет

Вижу как надвигаются призраки безмолвия и

отчаяния. Вслушиваюсь в серые напряженные голоса

в древнем углу сердца.

Обмороки, или Созерцание того, что кончается

Куст сирени облетает.

Осыпается с самого себя,

прячет свою древнюю тень.

От подобного я умру.

Поиск

Октавио Пасу

Вечно сирень на том берегу.

                                               И если душа спрашивает,

далеко ли это, ей отвечают: на другом берегу,

                                                                          не на этом, а на том.

Пути в зеркале Фрагменты

Главное — смотреть невинно. Словно ничего не

      происходит, что так и есть.

Точь-в-точь девочка, намалёванная розовым мелком

      на очень старой стене, внезапно смытая дождём.

А жажда — моя память о жажде: я внизу, на дне

      колодца, и, помнится, всё пью и пью.

Как та, которой ничего не нужно. Вообще ничего.

      Рот зашит. Веки зашиты. Я забылась. Внутри

      ветер. Всё замкнуто и ветер внутри.

Но безмолвие — явно. Поэтому и пишу. Я одинока —

      и пишу. Нет, не одинока. Кто-то дрожит рядом.

Даже когда я говорю солнце, луна, звёзды, я имею в виду

      то, что со мной происходит. А что я желала? Я

      желала безукоризненной тишины. Вот и говорю.

Сладостно терять себя в образе, который

      предчувствуешь. Я восстала из своего трупа и от —

      правилась на поиск своей сути. Скиталица по себе

      самой, я пошла к той, что спит в краю ветра.

Мое бесконечное падение в мое бесконечное

      падение, где никто меня не ждал. И оглядевшись,

      не ждёт ли меня кто-нибудь, я не увидела никого,

      кроме себя.

Знаки

И я всё ещё отваживаюсь любить

звук голоса в омертвевшем времени,

цвет времени на осиротевшей стене.

Мой взгляд все растерял. Так далеко —

просить. Так близко — понимать, чего нет.

Маленькие напевы

II

только слова

слова детства

слова смерти

слова ночи слова тел

VI

агония

фантазёрок

осени

VII

Трещины в стенах

чёрные чары

дерзкие фразы

зловещие стихи

VIII

Заполняешь напевом трещину.

Разбухаешь в темноте, как утопленница.

О заполни другими песнями разрыв, трещину,

                                                                                  прореху.

X

мой напев когда я спала на заре

был именно им?

XV

навязчивая мысль

детская сказка

рана

Стихотворение

Искать. Это не слово, это обморок.

Оно не означает действия.

Означает не идти навстречу

кому-то, а — застыть, потому что кто-то

всё не приходит.

Из записных книжек

Недоумение

Мама рассказывала нам о России с ее заснеженными лесами: «…а еще мы лепили из снега снежных баб и нахлобучивали на них шляпы, которые крали у прадедушки…»

Я смотрела на нее в недоумении. Что такое снег? Почему баб надо лепить? И главное: что это за штука — «прадедушка»?

Поговорили

— Вон та дама в черном — видите, она улыбается нам из трамвайного окошка? — удивительно похожа на мадам Ламорт, — заметила я.

— Ничего подобного — в Париже ведь нет трамваев! И потом дама в черном ничуть не похожа на мадам Ламорт: всё наоборот, это мадам Ламорт на нее похожа. И вообще, мало того что в Париже нет трамваев, я в жизни не видала мадам Ламорт, даже на фотографии.

— Тут мы с вами в одинаковом положении: я тоже понятия не имею, как выглядит мадам Ламорт.

— А вы кстати кто? Давайте познакомимся.

— Я — мадам Ламорт, — отвечаю я. — А вы?

— Мадам Ламорт.

— Что-то не припомню такого имени.

— Нет, вы уж постарайтесь, пока трамвай не пришел!

— Но вы же только что сказали, что в Париже нет трамваев?

— Когда я так говорила, их действительно не было, но жизнь ведь так переменчива.

— В таком случае, давайте подождем его, раз уж все равно стоим на трамвайной остановке, — сказала я.

Девочка в саду

Солнечное пятнышко в тенистом саду, крохотный просвет меж черных листьев. А рядом я, в мои четыре года единственная хозяйка всех этих птиц, алых, синих. Самой прекрасной из них я говорю:

— Я подарю тебя, пока не знаю кому.

— Думаешь, я понравлюсь? — спрашивает она.

— Я тебя подарю, — твержу я.

— И не надейся — некому тебе будет подарить птицу.

* * *

Один господин из Колумбии сообщил мне:

— У нас дятла называют стукачом.

— А как же тогда называют стукача?

— Так дятлом же, ясное дело!

Дождь и покойники

У кладбища жил некий человек

Уильям Шекспир

Один человек жил возле кладбища, и никто его не спрашивал почему. А с какой стати, в сущности, кто-то должен об этом спрашивать? Я вот, например, не живу возле кладбища, и меня тоже никто не спрашивает почему. Тут все-таки какая-то собака зарыта, в смысле, есть что-то болезненное, извращенное — и когда спрашивают, и когда нет. В любом случае странно: один живет возле кладбища, и никто не интересуется, чего это он, а другой живет от кладбища очень даже далеко, так ему тоже почему-то не задают никаких вопросов по этому поводу. Кстати, тот человек жил возле кладбища не случайно. Мне скажут, что случайно все, даже место жительства. Пусть говорят, это совершенно неважно — кто бы что мне ни говорил, до меня все равно ничего не доходит. Я слышу лишь далекие всхлипы, погребальное пенье из священных глубин, где схоронено мое детство. Вообще-то я вру. В данный момент я попросту слушаю голос Лотты Ленья, поющей в «Die Dreigroschenoper»