Стихи - [25]

Закутанная инеем седым.

И в голове воспоминаний стая,

И грусть потерь не так уже остра…

Как был красив в уборе горностая

Неповторимый, строгий град Петра!

Пускай бывали и другие елки,

Очаг, уют и терпкий запах хвой —

Все это только жалкие осколки

Пред той, неотвратимой красотой.

Ну что ж, мой друг, зажги на елке свечи,

Прибавь вина в воспоминаний хмель,

Пусть за окном о первой нашей встрече

Рождественская пропоет метель.

«Вы знаете — что значит для меня…»

Вы знаете — что значит для меня

Вас долгий, скучный день не видеть,

Как в ночь бессонную остаться без огня,

И в свете дня всю жизнь возненавидеть!

И вдруг услышать вновь издалека

Все то, с чем сердце тщетно так боролось

Шаги по лестнице, и четких два звонка,

И самый милый в мире голос.

Опять взглянуть в лучистые глаза,

И всей душою холодея сразу,

И вместо слов, что говорить нельзя,

Сказать пустую, вежливую фразу…

«Я не люблю ее на людях…»

Я не люблю ее на людях:

Всегда нервна, возбуждена,

И если главное забудешь,

То думается — не она!

Тогда все милое, простое

Уходит в мелкую игру,

В кружащееся и пустое,

Как листья на сквозном ветру.

Но ввечеру, без чуждых взоров,

Неспешный слушая рассказ,

Люблю глаза ее, в которых

Вся мудрость жизни собралась.

Воспоминания, как четки,

Перебирая вновь и вновь,

Она роняет жемчуг четкий

Простых и полноценных слов.

Такое светлое богатство

Глаза вобрать в себя могли,

Что для меня не святотатство

Ей поклониться до земли!

«А розы все такие же, как прежде…»

А розы все такие же, как прежде,

Хотя вся жизнь становится другой…

И нынче ясно каждому невежде,

Что розы — предрассудок дорогой…

Но, признавая атомный реактор,

И Спутников и техники разбег,

Мы забываем маловажный фактор:

Что есть душа… раз есть и человек!

И вот сквозь все технические трески,

В какой-то нашей внутренней тиши,

Еще живут приглушенные всплески

Крылатой человеческой души.

А розы… ну, конечно, предрассудок,

К прекрасному теперь мы все глухи.

Но тот, кто верит не в один желудок,

Как прежде любит розы и стихи!

Зуб цыганки

Зуб мне дали старые цыганки:

«На, и ручку нам позолоти»…

Бросил рубль серебряной чеканки,

Много их кидалось на пути.

«От любовных чар и пули скорой

Этот рубль тебя убережет!»

Засмеялся, дал кобыле шпоры,

И наметом поскакал вперед.

Может, зуб и впрямь заговоренный?

Пуля ж дура, не слышна она…

И какой же я теперь влюбленный,

Если сотня сзади, и война?

Падал отблеск древней русской славы

На родной оранжевый лампас,

Нас хранил в боях орел двуглавый,

И святой Георгий был за нас.

Долго я носил тот зуб в кармане,

Шел ли в бой, в разведку, иль в разъезд.

Помогал он мне при каждой ране,

И на грудь мою повесил крест…

Ну, а в сердце ранила не пуля,

Просто был доверчив или глуп…

Только помню, что в конце июля

Потерялся почерневший зуб.

Рубль за жизнь — недорогая плата,

Этот зуб забыть я не могу,

И цыганка тут не виновата,

Я навеки у нее в долгу.

Никогда не верил я в заклятья,

Примирялся с горем, жил, как мог…

Лишь теперь я понял, все утратя,

Что от горькой встречи на закате

Этот зуб меня бы не сберег.

Зуб ли, рубль ли… Видно, обманули

Все поверья дедовских времен…

Рубль три раза спас мне жизнь от пули,

Сердца не спасешь и за мильон!

В Сочельник

Мне одиночество понятно,

Людей я видеть не могу…

За всех, ушедших безвозвратно,

На елке свечи я зажгу…

Так, озаренный бледным светом

Один за всех спою хорал…

И за тебя, что в мире этом

Я не имея потерял.

1955

«Ты повторяешь только “нет” и “ни”…»

Ты повторяешь только «нет» и «ни».

Но ты взгляни, ты руку протяни, —

Вот снег. Он стает, потечет вода,

Появится подснежник, как всегда.

Пусть не для нас, но расцветет сирень,

И также будут солнце, ночь и день,

И кто-то будет вновь писать стихи,

Любить и петь, и совершать грехи.

Пусть даже и разрушат города,

Мир есть, свет есть, Бог есть…

и вот, когда Мы это все оставим навсегда, —

Когда-нибудь, при солнце, при луне,

Хотя бы в полусне, наедине,

Другая «ты» другому скажешь «мне»

Спокойно и без всякого труда

Не «ни», не «нет», а скажешь просто: «да».

Лебеди Туонела

Памяти Яна Сибелиуса

Бой окончен. Седые волосы

Треплет ветер, и даль темна.

Больше мне не хватает голоса,

И команда уже не слышна.

Рог зовет… Но куда? Не к победе ли?

Нет, он значит — конец борьбе…

Машут крыльями черные лебеди,

Призывая меня к себе…

Ушедшему в вечность

Памяти редактора и друга (Водова)

Еще один, от нас ушедший в вечность,

С себя стряхнувший тленный прах земной,

Носивший в чутком сердце человечность,

Еще один, ушедший в мир иной…

Редеет строй творцов живого слова,

На смену нам другая рать идет,

Мы из земли землею станем снова,

Но наше Слово в мире не умрет…

Еще один… но слез людских не надо,

Отбросившему боль земных обид…

Душа, достойная иного Сада

Безбольно тает в грусти панихид…

«Верю только в этот холод лунный…»

Верю только в этот холод лунный,

В этот вечер, шевелящий струны

Ничего не верящей души.

Только их дыханью чутко внемлю,

Скорбный взор от мира заслоня,

Чтоб не видеть ни людей, ни дня.

Верю в то, что ты пришла на землю

Чтоб измучить и убить меня.

«Остановить часы… докончить мысли строчку…»

Остановить часы… докончить мысли строчку

(Как будто этим что-нибудь спасем),

Последнюю на всем поставить точку, —

На жизни, на любви… на всем.

И отойти, без вздоха сожалений,