Стихи - [11]

Сколько вдавлено в темные плиты

Утомленных, тяжелых шагов…

К Плащанице, цветами увитой,

Сколько наших склонялось Голгоф.

И смирив свою крестную муку

Мы вздохнем и поверим: Воскрес…

Подними Свою тонкую руку,

Чтоб сияющий свет не исчез.

У розовой калитки

«Наказанье ли ждет иль награда

Если я уклонюсь от пути?

Как бы в дверь соловьиного сада

Постучаться, и можно ль войти?»

Александр Блок

У розовой калитки

Захлопнутой души

Напрасные попытки

Отвергни, заглуши.

Там, за оградой длинной

Смех, шелест, аромат,

Там дышит соловьиный

Нам недоступный сад.

И меркнет день печальный,

И ночь светлее дня.

И чей то голос дальний

Поет, маня, звеня.

Не будь же, сердце, строго,

Усталого прости —

Ведь это так немного —

Решиться и войти.

Да, ты не веришь чуду,

Приковано к труду,

Но знай: я буду, буду

В пленительном саду.

Я знаю, что калитка

Не вечно заперта.

Я знаю, что попытка

Не каждый раз — мечта.

Я песни вспоминаю,

Я слышал их во сне,

Ведь я так звонко знаю,

Что эти песни — мне.

И этих губ дыханье,

И нежных рук охват,

И этих глаз сиянье,

Горящих, как закат.

И я шагаю смело —

Вот, вот она, черта —

Ты не напрасно пела —

Калитка отперта.

О как я не заметил,

Не слышал лязг ключа!

Но где же губы эти

И что ж они молчат?

Ты, может быть, не рада,

Что буду я счастлив?

…………………………

Нет никакого сада,

А камни и обрыв.

………………………….

Не стой со мною рядом,

Не смейся, не грусти.

За соловьиным садом

Я знаю — нет пути.

«Я захлебнулся грустью этих пашен…»

Я захлебнулся грустью этих пашен

И по ночам мне больше не уснуть.

Не потому ль стихи мои, как кашель,

Не радуют, а разрывают грудь.

И этой лихорадкою простужен,

Я чувствую, что наконец я сам

Давно устал и никому не нужен,

Ни городу, ни нивам, ни лесам…

Пора кончать. Зачем же жить без цели…

Как этот пес, что на цепи затих…

Его наверно осенью пристрелят —

Он стар и слеп и лает на своих…

Мой милый пес, мне жаль тебя, беднягу,

Ты на цепи давно — тринадцать лет.

Но и без цепи ты не дал бы тягу

И в те года, что не был слеп и сед…

А я то сам! В Селеньях Неизвестных

Забуду ль то, что здесь мешает жить?

Чего ж мы ищем на Путях Небесных,

Раз по земным не знаем, как ходить?!

«Да, мы скупы на жизнь и сердца зовы…»

Да, мы скупы на жизнь и сердца зовы,

Мы слишком много отдали тогда,

Когда и к жизни не были готовы,

Не ведали, что мстительны года.

Нам эта скупость не легко досталась —

Дать легче рубль, чем пожалеть пятак…

Но если долго возбуждаешь жалость,

То сам ее не чувствуешь никак…

И те, которым дан уют случайный,

И не имеющие в жизни ничего, —

Все жалкие, больные грустью тайной —

Никто пути не знает своего…

Лишь та земля, которой столько муки

Мы отдали, платя отцов долги,

Нам сделает уверенными руки

И твердыми — шаги…

Большие шаги

Мы скоро исчезнем,

Потонем в безвестном,

Так лучше не будем

Грустить о потерях,

О маленьком счастье,

О дымном тепле.

За нами — я знаю,

Идут неизвестные люди,

Которые будут

Большими шагами ходить по земле.

Мы связаны цепью

Таинственных чисел,

Рабы их движенья.

Дни наши тоскливы,

И ночи бессонны,

Нерадостен труд.

Но я прозреваю

В далеком тумане

Шагов приближенье —

Я вижу, я слышу, я знаю, я верю —

Идут.

Могучи, как звери,

Святые, как дети,

Простые, как травы,

Они неизбежны,

Не знают преграды,

Им надо придти.

Чтоб все наши боли, и наши печали,

И наши отравы,

Всю нашу больную культуру

Единым порывом смести.

Придите, творите,

Ломайте и снова украсьте,

Пусть новое солнце

В заржавленном мире

Взойдет поутру.

Какое страданье, обида…

Какое огромное счастье,

Что я вас — не знаю,

Я вас — не увижу,

И с нашей тоскою умру!

Осколки

Мне знаком этот мир ресторанный,

Оживленная призрачность лиц…

Там танцор поседевший и пьяный

Вспоминает своих учениц.

Чьих то ног неуверенный топот,

А с эстрады до дальних столов

Рассыпаются взрывы синкопов,

Как осколки несбывшихся снов.

Этих пар неживое качанье

Наблюдаю как будто во сне,

До меня не доходит звучанье,

Я в себе, в пустоте, в тишине…

Засыпай, ненасытная память,

Я ведь знаю, что пьяная ты…

Я не дам себя больше поранить

Никакому осколку мечты.

«Дуй свободно, северный ветер…»

Дуй свободно, северный ветер,

Принеси с моей родины весть.

Знаю — родины жребий не светел,

Но вперед ничего не прочесть.

Скоро будут великие сдвиги,

Их давно ожидает душа.

Это мне рассказали не книги,

А ветер, соломой шурша.

По верхушкам сосен и елей

По болотам и глине дорог

Голоса моей родины пели

О том, что недолог срок…

Это Русь шуршит под поветью,

Это Русь шатает крыльцо…

Дуй свободно, северный ветер

В просветленное грустью лицо!

Девушка поет

Оборвалась нитка ожерелья,

Мне его дала когда то мать…

Я не стану даже от безделья

Жемчугов каких то собирать…

Я сама прекрасней всех жемчужин,

Обо мне скучает тот и тот…

Подожду: придет, кто сердцу нужен,

Как жемчужину меня найдет.

Поживу своей девичьей властью, —

Приходи — веселый, молодой…

Я в тебя жемчужинами счастья

Полной горстью брызну, как водой…

Жемчугам моим не надо ниток,

Не наденешь их на шею всех.

Посмотри-ка сам — какой избыток:

Страсть и нежность, молодость и смех

Расшвыряла много, много бусин —

Подбирай, кто молод и не глуп,

Даже тот, кто скромен, неискусен

Не откажется от ярких губ…

Вот приходит тот, кто сердцу нужен,

Что обнять меня и увести.

Знаешь, милый, для тебя жемчужин

Не могу найти.

Русь

Поля, поля, ухабы, косогоры,

Реченка, глубиной в пол-колеса,