Стихи - [2]
СВИДАНИЕ С МАТЕРЬЮ
Лишь издали на сына поглядела, Лишь поняла, как страшен облик тела. Как замутилось зеркало чела, Вонзилась в мать алмазная стрела. И ноги онемели на мгновенье. Но вот уже она в самозабвеньи Омыла сына влагой жгучих слез, Расчесывает дикий ад волос. И каждый волосок его голубя, Ощупывает ссадины и струпья, Стирает пыль и пот с его лица И гладит вновь, ласкает без конца. Из бедных ног колючки вынимая И без конца страдальца обнимая, Мать шепчет: "Мой сынок, зачем же ты Бежишь от жизни для пустой мечты? Уже числа нет нашим смертным ранам, А ты все в том же опьянеиьи странном. Уже уснул в сырой земле отец, Уже не за горами мой конец. Встань и пойдем домой, пока не поздно! И птицы на ночь прилетают в гнезда. И звери на ночь приползают в дом. А ты, бессонный, в рубище худом, В ущельи диком, в логове змеином, Считаешь жизнь, наверно, веком длинным,А между тем она короче дня. Встань, успокойся, выслушай меня! Не камень сердце. Не железо тело. Вот все, что я сказать тебе хотела". Меджнун взвился, как огненный язык. - Мать! Я от трезвых доводов отвык! Поверь, что не виновен я нисколько Ни в участи своей, ни в жизни горькой. Не приведут усилья ни к чему. Я сам себя швырнул навеки в тьму. Я так люблю, что не бегу от боли, Взял эту ношу не по доброй воле. Но эту птицу, - вольную, ничью, Из клетки я освободить хочу. А ты мне предлагаешь строить клетку, Иначе говоря - удвоить клетку. Не приглашай же впредь меня домой. Заманят умереть меня домой. Оставь меня. Не заклинай. Не трогай. Прости за все. Иди своей дорогой. И, лобызая пыль ее следа, Он с матерью простился навсегда. О жизнь - игрок, клятвопреступник вечный! Едва зажжен светильник быстротечный И синий дым взошел на краткий срок, И вот уже колеблет ветерок Безропотное трепетное пламя. Так, управляя нашими делами, Играет небо пламенем души. Остерегись же, смертный! Не спеши Рубить узлы, которыми ты связан, Губить любовь, которой всем обязан!
О ТОМ, КАК НАСТУПИЛА ОСЕНЬ И УМИРАЛА ЛЕЙЛИ
Так повелось, что если болен сад,Кровавых листьев слезы моросят. Как будто веток зрелое здоровье Подорвано и истекает кровью. Прохладна фляга скованной воды. Желты лицом, осунулись сады, А может быть, на них совсем лица нот. Лист в золоте, но скоро пеплом станет. Цветы пожитки чахлые свернули, В кочевье караваном потянули. А там, под ветром, на дороге той Пыль завилась, как локон золотой. Простим сады за то, что в опасеньи Осенней стужи, гибели осенней Бросают за борт кладь былой весны. Изнеженные, как они больны! Пьянеют лозы в сладостном веселыг. Садовник их срезает, чтоб висели, Как головы казненных удальцов На частоколе башенных зубцов. И яблоко, вниз головой вися, Кричит гранату: "Что, не сорвался!" Гранат, как печень треснувшая, страшен. Он источает сок кровавых брашен. Так осенью израненный цветник На бранном поле замертво поник. Лейли с престола юности цветущей Сошла в темницу немощи гнетущей. Кто сглазил молодой ее расцвет? Кто погасил ее лампады свет? Повязку золотую головную Зачем Лейли сменила на иную? И тело, в лен сквозной облачено, Зачем само сквозит, как полотно? Жар лихорадки тело разрушает, Сыпь лихорадки тело украшает. Лейли открыла матери, как друг, Смертельный свой и тайный свой недуг. "О мать! Что делать? Смертный час объявлен, Ягненок лани молоком отравлен. В кочевье тянет караван души. Не упрекай за слабость, не греши. Моя любовь? - нет, кровь на черной ране. Моя судьба? - не жизнь, а умиранье. Немая тайна так была нема, И вот печаль достигла уст сама. И так как с уст уже душа слетает, Пускай тихонько, медленно растает Завеса тайны. Если ты стара, Прости мне, мать! А мне и в путь пора. Еще раз обними меня за плечи. Прости, прощай! А мне пора далече. Вручаю небу душу оттого, Что друга не встречала своего. Сурьмой мне станет пыль его дороги, Моим индиго - плач его тревоги, Моим бальзамом - слез его бальзам. О, только бы он волю дал слезам! И я вздохну тогда-еще раз тайно Над ним в благоуханьи розы чайной И камфары. А ты мне саван дай, Как для шахида, кровью пропитай Льняной покров. Пускай не траур мрачный Тот будет день, а праздник новобрачной. Пускай невестой, не прервавшей сна, Навек земле я буду предана. Когда дойдут к скитальцу злые вести, Что суждено скитанье и невесте, Я знаю - он придет сюда рыдать, Носилки с милым прахом увидать. Он припадет в тоске к их изголовью. Над горстью праха, что звалась любовью, Сам бедный прах, он страшно завопит* Из состраданья к той, что сладко спит. Он друг, он удивительно мне дорог. Люби его без всяких отговорок, Как можно лучше, мать, его прими, Косым, враждебным взглядом не томи, Найди в бездомном нищем человеке То сердце, что теряешь ты навеки, И эту повесть расскажи ему, Твоя Лейли ушла скитаться в тьму. Там под землей, под этим низким кровом Полны тобой опять ее мечты. На переправе, на мосту суровом Она высматривает, где же ты? И оборачивается в рыданьи, И ждет тебя, и ждет тебя она. Освободи ее от ожиданья В объятьях с ней, в сокровищнице сна". Сказавши все и кончив эту повесть, Лейли рыдала, в дальний путь готовясь. И с именем любимым на устах Скончалась быстро, господу представ. Мать на нее как всмотрится, как взглянет, Ей кажется, что Страшный суд нагрянет. Срывала с головы седой чадру И растрепала кудри на. ветру. Вопила, чтобы смерть переупрямить, Все причитанья, что пришли на память. По-старчески, склонившись к молодой, Ее кропила мертвою водой. Лежало тело дочери в бальзаме Живой любви, омытое слезами. И стон такой последний раздался, Как будто то стонали небеса. Старуха же в отчаяньи великом Над камнем мертвой крови, сердоликом, Все сделала, что приказала дочь, И, проводив ее навеки в ночь, Не жаловалась больше на кончину. Не ужаснулась, что ушла из глаз Жемчужина в родимую пучину. О жемчуге забота улеглась.
Небольшой сборник стихов Ильяса ибн Юсуф Низами (1141–1211), Муслихиддина Саади (1184–1292), Абдуррахмана Джами (1414–1492), Афзаладдина Хакани (1121–1199) и Насира Хосрова (1003–1123). .
Низами считал поэму «Искандер-наме» итогом своего творчества, по сравнению с другими поэмами «Хамсе» она отличается некоторой философской усложнённостью. Поэма является творческой переработкой Низами различныхсюжетов и легенд об Искандере —Александре Македонском, образ которого Низами расположил в центре поэмы. С самого начала Александр Македонский выступает как идеальный государь, воюющий только во имя защиты справедливости.
В книгу вошли стихотворения и отрывки из поэм персидских и таджикских поэтов классического периода: Рудаки, Фирдоуси, Омара Хайяма, Саади, Хафиза, Джами и других, азербайджанских поэтов Хакани и Низами (писавших на фарси), а также персоязычного поэта Индии Амира Хосрова Дехлеви.
За последние тридцать лет жизни Низами создал пять больших поэм («Пятерица»), общим объемом около шестидесяти тысяч строк (тридцать тысяч бейтов). В настоящем издании поэмы представлены сокращенными поэтическими переводами с изложением содержания пропущенных глав, снабжены комментариями.«Сокровищница тайн» написана между 1173 и 1180 годом, «Хорсов и Ширин» закончена в 1181 году, «Лейли и Меджнун» — в 1188 году. Эти три поэмы относятся к периодам молодости и зрелости поэта. Жалобы на старость и болезни появляются в поэме «Семь красавиц», завершенной в 1197 году, когда Низами было около шестидесяти лет.
В книгу включены стихи классических поэтов средневекового Востока — арабских, персидских, турецких — о любви.Крупнейшие мастера восточной лирики сумели взволнованно и проникновенно, с большой художественной силой рассказать о радостях и трагедиях, которыми отмечена подлинная любовь.
Содержание поэмы «Хосров и Ширин» (1181 год) — всепоглощающая любовь: «Все ложь, одна любовь указ беспрекословный, и в мире все игра, что вне игры любовной… Кто станет без любви, да внемлет укоризне: он мертв, хотя б стократ он был исполнен жизни». По сути это — суфийское произведение, аллегорически изображающее стремление души к Богу; но чувства изображены настолько живо, что неподготовленный читатель даже не замечает аллегории, воспринимая поэму как романтическое любовное произведение. Сюжет взят из древней легенды, описывающей множество приключений.
Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.
«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.
Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.
В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.
Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.
«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.