Стихи. Мелодии. Поэмы - [6]

Итак Су Дун-по, восприемник нравственных идеалов Тао Юань-мина, в поэзии своей не только не забывал о жизни и не был равнодушен к событиям своего времени, но и учил человека сознавать свою значимость и как творца, и как хозяина, которому «во владение дан этот вечный источник живой красоты» — природа!

И. Голубев

Хуан Тин-цзянь К поэтическому циклу Су Дун-по «Вторя стихам Тао Юань-мина»

ДУН-ПО, ОТПРАВЛЕННЫЙ В ЛИННАНЬ,

В ОПАЛЕ ЖИЛ НА СКЛОНЕ ДНЕЙ.

И ПОЛАГАЛ МИНИСТР ЧЖАН ЧУНЬ,

ЧТО ГЕНИЙ ТАМ, В ГЛУШИ, ПОГАС.

А ОН НЕ УМЕР, ХОТЬ СКУДНА

БЫЛА ЕДА В КРАЮ ХУЭЙ,

И, ВТОРЯ ТАО, НАЧЕРТАЛ

СТИХИ, ПЛЕНЯЮЩИЕ НАС.

КОГДА ПРО ТАО ГОВОРЯТ,

ЧТО БУДЕТ ОН ЖИВЫМ ВСЕГДА,

МНЕ ДУМАЕТСЯ, — И ДУН-ПО

В ГРЯДУЩЕМ БЕСКОНЕЧНЫ ДНИ.

ХОТЯ ОНИ НЕ ЗЕМЛЯКИ

И ЖИЛИ В РАЗНЫЕ ГОДА,

В СТИХАХ И ПОМЫСЛАХ СВОИХ

ПО ДУХУ РОДСТВЕННЫ ОНИ!

Хуан Тин-цзянь

«К поэтическому циклу Су Дун-по „Вторя стихам Тао Юань-мина“»

Стихи

Пил вино на берегу озера Сиху

I

Я встретил гостя на заре,

Казалось, солнце холм зажгло.

Расстались поздно, при дожде,

Я, захмелев, пошел в село.

Что мне сказать? Уж если гость

Еще не знал таких красот.

Пусть богу озера Сиху

Заздравный кубок поднесет!

II

Прояснилась на миг

Полноводного озера ширь.

Тут же дождь… В пустоте

Горы дальние еле видны.

Я хотел бы Сиху

Уподобить прекрасной Си Ши:

Без помады, без пудры —

А как неподдельно нежны!

С лодки смотрю на горы

С лодки горы и впрямь —

Как фигуры бегущих коней.

Растянулся табун:

Сто коней — сто мятущихся гор.

Впереди — то вразброд,

То несутся ровней и ровней,

Позади — в тесноте,

Словно рвутся на вольный простор.

Вверх смотрю — на тропу,

Что ползет по горе, точно нить,

Где-то там человек

Ввысь бредет, — только скалы вокруг.

Я рукой помахал,

Рот открыл, чтобы с ним говорить,

А мой парус летит

Перелетною птицей на юг!

Только что отплыли из Цзячжоу

Утром отплыли —

Звучит барабан — «тянь-тянь».

Западный ветер

Колышет на мачте флажок.

Крыша родная

Где-то в тумане, там…

Мчимся и мчимся —

Все шире речной поток.

Вот и Цзиньшуя

Русло ушло из глаз.

Воды Маньцзяна —

Прозрачность и чистота.

Каменный Будда

Глядит со скалы на нас.

А за долинами —

Ширь, простор — пустота.

Тихий поселок.

Старый монах на мостках.

Удит он рыбу

И провожает закат.

Машем руками —

Кивает в ответ монах,

Долго стоит он,

А волны — «чань-чань» — журчат…

Храм Цюй Юаня

Скорбит о Цюй Юане

Чуский люд,

В тысячелетья

Не излить тоски.

Души скитальца

Где теперь приют?

И вот —

Вздыхают тщетно старики.

Как шумно

На высоких берегах!

Несут вино и пищу

Стар и мал.

Драконы-лодки

Мчатся на волнах,

От скорби

Углубились складки скал.

О Цюй Юань,

Могучий человек!

Пусть он ушел —

О нем все громче речь.

И знают люди

В каждый новый век:

Любовь к нему

Не вырвать, не пресечь.

В границах Чу

Когда-то был Наньбин,

В горах уже разрушен

Старый храм,

Гласит преданье:

Человек один

В предсмертный час

Молился Будде там…

Хотя преданью

Подтвержденья нет,

Оно живет,

И верят все ему.

(Людей из Чу

Давно уж стерся след,

Рассказ проверить

Мыслимо ль кому?)

Не иссякает

Слава добрых дел,

Но не в чинах

И не в богатстве толк.

Великий Муж,

Он это разумел

И отдал жизнь,

Свой выполняя долг!

По озеру против ветра

В этой жизни к возвращенью

Путь в безбрежности извилист.

Синих гор кругом вершины,

Воды в небо устремились.

Вдруг — откуда-то лодчонка,

И лепешки продают…

Рад узнать, что за горою

Есть деревня, есть приют.

Короткие стихи

Вот приходит весна, — увлажнен, оснежен,

У речных берегов тополь ожил.

А по осени — падают-падают вниз

На озерные воды цветы.

О, не в золоте суть: разве танец и песнь

С золотыми монетами схожи?

А по мне, то, что жемчуг, и то, что

                            нефрит,

Жизнь сама — от черты до черты!

«Лишь добрался до этого края…»

Лишь добрался до этого края —

Ветер дунул и дождь закапал.

Одинокий скиталец — найду ли

Я пристанище в мире большом?

Мне достать бы облако с неба

И надеть бы его, как шляпу.

Мне б укутать себя землею,

Как простым дорожным плащом!

Надпись на стене Храма западного леса

Взгляни горе в лицо — тупа вершина,

А сбоку погляди — она остра.

Иди навстречу — и гора все выше,

Иди назад — и ниже все гора…

О нет, она свой облик не меняет,

Гора одна и та же — в этом суть.

А превращенья от того зависят,

С какого места на нее взглянуть.

Бегонии

Вея-дыша весной,

Ветер подул восточный,

Луна скользит по окошку,

В воздухе — аромат.

Боюсь, что в саду бегонии

Заснули глубокой ночью.

Фонарь зажег и любуюсь:

Как ярок у них наряд!

В Цзинчжоу

В дымке даль расплылась,

Ветер взвихрил прибрежный песок,

Плыли тихо — и вдруг

Суетливый и радостный гам.

Словно птичий базар,

Представляется нам городок,

И послушная лодка

Подплывает уже к берегам.

Там гадалка в толпе

Нам предскажет, что в будущем ждет;

Барабан-черепаха

Открыться любому готов.

Догорает закат,

И с рекою слился небосвод,

И не слышно нигде

Царства Чуского горестных слов!

В девятнадцатый день одиннадцатой года Синь-чоу распрощался с Цзы-ю у западных ворот Чжэньчжоу. В пути написали и послал ему эти строки

Голову вскружило не вино,

И не от него моя печаль.

Хорошо бы повернуть коня

И галопом поскакать назад.

Ты один остался из мужчин

В доме за хозяйство отвечать,

Как же одиночество твое

Мог бы скрасить я, о младший брат?

Поглядел с вершины — сколько гор!

Ни дорог, ни троп в них, ни путей…

Ты еще заметен вдалеке,

Вижу черной шапки силуэт.