Стихи, которых нет - [4]

Ты ей душу-звезду через боль протяни.

* * *

Сотни лет по темным коридорам

В полузабытьи, на грани сна,

Бродишь с непонятным разговором

В голове, что чересчур умна.

Постепенно, сам себя терзая,

Превращаясь в неизвестно что…

Тягостно и жутко исчезая,

Кутаясь в холодное пальто

Памяти… Выдергиваешь лица

Из последней, дальней темноты,

Но пока не знаешь, где граница

За которой ты уже не ты.

Все неясно, в зыбком лунном свете

Тень дрожит и тянется к огню.

Время дотлевает в сигарете,

Пеплом возвращается ко дню,

Где спешит уныло, истерично

Жизнь, твоей не ведая тоски,

Жизнь, что задеваешь иронично

Ты порою краешком строки.

* * *

Под тяжестью переживаний,

Под сумрачным ветром утрат,

Неласковых воспоминаний,

Дробящих сознанье преград

Ты мечешься снова и снова,

А ищешь всего лишь покой,

На прежде волшебное слово

Махнув безнадежно рукой.

Да, время никак не исправить,

Все чаще приходит вопрос:

Что если, всю жизнь вдруг отправить

Движеньем одним под откос?

* * *

Мелкое зло и крупное зло —

Жизни больной суета.

Не говорю я, что мне не везло,

Если кругом пустота.

Можно ведь было попасть в мир вещей,

И не вернуться назад…

Только я снова по тропам ночей

Странно бреду наугад.

Я наблюдаю вращенье времен,

Смену людей и убранств,

Словно я жутким чутьем наделен…

Вижу текучесть пространств.

Вот, отражаясь, как в капле воды,

Души заходят во тьму,

Тают далекого неба следы,

Знаки, что может, пойму.

А остается холодной строкой,

Памяти смутный зигзаг,

Как я когда-то с судьбой и тоской,

Сделал в отчаянье шаг.

* * *

Душа из ртути и свинца

Летит с тоской предгрозовой

(Тасуя строки без конца)

Сквозь пустоты холодной вой,

Сквозь измерения квартир,

Минуя логику минут,

В парадоксально-странный мир,

Где тени прошлого живут.

Где возвращается назад,

Все, что утрачено навек,

Где над судьбой не властен Ад,

Где ты пока что человек…

* * *

Идешь по граням деградации,

По закоулкам скользкой тьмы.

И наблюдаешь иллюстрации

К тоске, снедающей умы.

И снова делаешь открытие:

Жизнь бесполезна и пуста.

Какое жуткое наитие —

Игра в отчаянье с листа.

Все кем-то лихо разграничено:

Тебе — туда, а мне сюда…

Судьба банальна, ограниченна,

Мгновенье — канет в никуда.

Есть только ужас неизбежности,

Все прочее — забытый сон…

Все прочее — лишь пепел нежности

На месте дорогих имен.

* * *

По полустанкам осени дождливой,

В пространстве жизни, злой невероятно,

Бредешь походкой зябкой торопливой,

Окутанный тоскою непонятной.

Сквозь дождик мелкий, тихо моросящий,

Под странный шепот ветра ледяного

С судьбой полубезумной, настоящей

Ты споришь до отчаянья и снова

Бормочешь строки странного поэта,

Что тоже жил и сгинул незаметно

В игре теней и призрачного света,

В осеннем сне холодном и бесцветном.

* * *

Навязанных ролей пустое суесловье,

Возвышенных ночей трагическая суть.

Вселенская тоска присела в изголовье

Задумчивой души, что не смогла уснуть.

Мерцающих миров таинственные ноты

И музыки мечты чуть слышный аромат.

А дальше, может быть, восторги и остроты,

И памяти святой отчаянный диктат.

Не избежать никак тревоги, беспокойства,

Что вязью строк бегут по трепетным листам…

Так время и судьба вдруг проявляют свойства —

И отправляют жизнь по сумрачным местам.

* * *

Как всегда, все решится в последний момент,

На охваченных страхом дорогах судьбы.

И, затеянный давеча, эксперимент

Захлебнется словами тоски и мольбы.

Это кто-то идет за тобой не спеша,

Ты блуждаешь в тумане который уж год,

Словно тело твое покидает душа,

Превращается в холод ночей и пустот.

Никуда, никогда, ни за что не успеть

Наложение снов лишь фиксирует боль.

Хоть, не хочешь, придется все ж песню допеть,

Доиграть и дожить отведенную роль.

Искривленье зеркал и паденье на дно,

И разбитое сердце и в кровь голова.

Предвещают безумное время давно,

Помещая сознанье в свои кружева.

* * *

Мерцанье экрана на стыке эпох,

Вошедшее в кровь навсегда.

Тяжелый, похожий на стон, новый вздох,

И дней беспокойных вода.

И ночи трагически — жуткой весна,

И времени тягостный зов.

Ты бредишь опять в измерениях сна,

Что двери закрыл на засов.

Душа раздробилась на сотни частей

В безумных мечтах-кружевах,

В потоке тревожных и злых новостей,

В жестоких и странных словах.

Блуждая в пространстве вселенских утрат,

Сожженных надежд и страниц,

Влюбляешься в бездну сильней во сто крат,

За то, что она без границ.

* * *

Холодом дохнула пустота

В сердце поселилось беспокойство

Чувствуешь, что эта жизнь — не та…

Вновь инферно проявляет свойства.

Где бы ни был, что б ни говорил,

Делаешь с отчаяньем кульбиты…

В мир кошмаров двери отворил,

Прежние миры давно разбиты.

Ничего, ты учишься смеясь,

Принимать удары зла на веру.

Превращая жизненную грязь,

В сумрака таинственную сферу.

Вновь потусторонние ветра,

Разрывают ткань твоей вселенной,

Сыпется событий мишура,

Только то, что странно и нетленно

Остается в строчках навсегда,

Пролагая через боль-тревогу,

Через тяжесть слова «никогда»,

В вечность невозможную дорогу.

* * *

Забрезжила безумная надежда,

Забрезжила — и тут же умерла.

И скуки снова серая одежда,

И снова ледяные сказки зла.

Мерещится давно, везде, повсюду

Забытое и грустное лицо.

Я буду, как всегда, обязан чуду,

Что душу сжало в темное кольцо.

Я в лабиринтах лет скитаюсь снова

И память как залог судьбы, храню

И превращаю странно сердце в Слово,