Стихи - [13]
Пристяжная билась, как в припадке...
И кончался августейший внук
На канале имени прабабки.
Этот март державу доконал.
И хотя народоволке бедной
И платок сигнальный, и канал
Через месяц обернулся петлей,
Но уже гоморра и содом
Бунтом и испугом задышали
В Петербурге и на всем земном
Сплюснутом от перегрузок шаре.
И потом, чем дальше, тем верней,
Всё и вся спуская за бесценок,
Президентов стали, как царей,
Истреблять в «паккардах» и у стенок.
ВОЗНИЦА
На козлах развалился сатана,
Ему тысячелетье что минута,
Была бы только скорость задана —
И никакого дела до маршрута,
И все равно что завтра, что вчера
(Недаром преуспел он в стольких кознях...),
И все равно что пропасть, что гора, —
Покрасоваться только бы на козлах!
Пока большой и добрый, как медведь,
Его хозяин спит без передыха,
Ему просторно одному сидеть,
И хлещет, хлещет он по одрам дико.
Обманщик, обирала, шарлатан,
Едва ли понимает, жалкий дьявол,
Куда наш разнесчастный шарабан
Он, радуясь и пакостя, направил...
ОСТРОВ
На необитаемом острове
Живу и дышу, как могу,
И воспоминания пестрые
Давно не теснятся в мозгу.
И междоусобным баталиям
Сюда нипочем не достать —
На острове необитаемом
И тишь, и блаженная гладь.
Все нужное и все ненужное —
Дабы не случилось чего —
Зарыто. Забыто минувшее,
Грядущее отключено.
Забрался я в жадные заросли,
Где розы шипов лишены,
Где выданы жалкие радости
Беспамятства и тишины.
ВОЕННЫЙ ОРКЕСТР
Л. Лазареву
На площади на Маяковской
Гремят барабаны и медь.
С охотою не стариковской
В толпу затесался глядеть.
Во всю батальонную силу
Играет оркестр духовой,
Как вырыли немцу могилу
В суровых полях под Москвой.
И холодом бьет по подошвам
Знакомая звонкая дрожь,
И помню, что все это в прошлом,
В сверхпрошлом, а все-таки, все ж...
И с мукою давней и тайной
И полупонятной тоской
Слежу, как, свернув с Триумфальной,
Идет батальон по Тверской.
Пошли косяком годовщины,
А жизни остался — лоскут...
И вроде совсем без причины
Последние слезы текут.
1986
ПОГОДИНКА
На тихой улице Погодинке
Во имя мира и добра
Собачий лай трясет питомники
С полуночи аж до утра.
По тихой медицинской улице
Осенней полночью бреду
И слышу — узники и узницы
Опять почуяли беду.
Их лай то явственней, то глуше,
И вот уж — черт его дери! —
Не разбираешь: он снаружи,
А может, и во мне, внутри.
И постигая боль собачью,
Я словно сам в стальном лесу
Истошно лаю, горько плачу
И клетку истово грызу.
Не сыщешь доводов для сердца,
Ему неведомо досель,
Что нечего глядеть на средства,
Когда так благородна цель.
Но как безвыходно и сиро
Вдруг станет, отвлечешься чуть,
И все несовершенство мира
Обстанет — и не продыхнуть.
1961
НАВОДНЕНЬЕ
Дмитрию Сухареву.
Наводненье в Днепропетровске!
По проулкам и по дворам
Табуретки плывут и доски,
Подгребают лодки к дверям.
Это у Запорожья воду
Перекрыли, но все равно
Добывает себе свободу,
Как Петлюра или Махно.
Точно новая продразверстка,
План коварного ГОЭЛРО —
И плывет из Днепропетровска
Недограбленное добро.
...Будет всё — и террор, и голод,
Оккупация... А потом
Все страдания вспомнит город
И останется за бугром.
...Что мне отрочество и детство,
Еле брезжущие вдали?!
Мне в том городе нету места,
Да и немцы мой дом сожгли.
Но в бессоннице вижу воду,
Затопившую полкрыльца,
И гребущего на работу
Молодого еще отца.
СИГАРЕТА
Надежная вещь сигарета!
Сдави-ка покрепче в зубах,
Зажги — и не выдашь секрета,
Что дело и вправду табак.
Попыхивает светло-синий
Дымок её — символ добра,
И кажется: смирный и сильный,
Спокойно дымишь, как гора.
Какие огромные горы!
И море у самой горы!..
Какие кругом разговоры!
А ты втихомолку кури,
Молчи, что изъедены нервы,
О том никому невдомек,
Поскольку достойно и мерно
Восходит веселый дымок.
Хватает позора и горя,
А все-таки не обличай:
Покуривай, как крематорий,
И все это в дым обращай.
Пускай докатился до ручки
И весь лихолетьем пропах,
Но это не видно снаружи —
Торчит сигарета в зубах.
Я сам за нее укрываюсь
И что-то таю и темню,
Справляю последнюю радость,
Одну за другою дымлю.
1969
КОРНИ
Надо бы жить попроворней,
Строгость меня извела:
Взял — разменялся на корни,
И ни листвы, ни ствола.
Зряшно, подземно и слепо,
Все свое пряча внутри,
Маюсь без краюшка неба
И без полоски зари.
Жизнь ты моя нутряная,
Что же ведешь в никуда,
Роешь, меня зарывая?
Корень — он вроде крота.
Может, и мог бы покорно
Деревцем чахлым цвести,
Да разменялся на корни —
И ни ствола, ни листвы.
Что это — страх или подвиг?
Точный расчет или бред?
...А на земле и не помнят:
Помер такой или нет.
1974
КОМАНДИРОВКА НА СЕВЕР
Наконец-то поеду на Север.
Не с руки было и недосуг —
Маловато бывал там доселе,
Все сворачивал больше на юг.
А теперь, как чужую победу,
В руки суточные получу
И до самой до тундры доеду,
А точнее сказать, долечу.
«Север — клевер» — избитую рифму
В книгу Красную надо внести,
Чтоб об этих широтах надрывно
Никакой ерунды не плести.
Тем, кто бросил на Севере якорь
Не от радости и неспроста,
Не по нраву ни клевер, ни ягель,
Мерзлота, да и вся красота.
Ну, а я подобру-поздорову
Еду в край, где другому — беда,
Да и денег дают на дорогу
В два конца, а не только туда.
1986
НОСТАЛЬГИЯ
Нас такие
Ковали деспоты!..
Ностальгию хлебали с детства мы
И не скепсису,
Не иронии,
А доверились
Жажде родины.
Боль по родине,
По отечеству
Не пародии
Человечности!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Демобилизация» (1971) напечатан на Западе по-русски (1976), по-немецки (1982) и в России (1990) — обширное, несколько просевшее под тяжестью фактуры повествование, где много лиц, сцен, подробностей и мыслей, и всё это как бы разливается вширь, по поверхности памяти, имея целью не столько разрешение вопросов, сколько воссоздание реальности, вопросами засевшей в сознании. Это именно «путешествие в хаос».Время действия — переходное, смутное: поздняя зима, ранняя весна 1954. Сталина уже год как нет, но портреты еще висят, и система еще не пошатнулась, только ослабла хватка; вместо стальной руки чувствуется сверху то ли неуверенность, то ли лукавая потачка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая повесть Владимира Корнилова «Без рук, без ног» (1965) — о том, как три летних дня 1945 переворачивают жизнь московского подростка, доводя его до попытки самоубийстваПовесть была сразу отвергнута редакцией «Нового мира» и была опубликована в 1974–75 в легендарном журнале Владимира Максимова «Континент» и переведена на ряд иностранных языков.
Повесть «Девочки и дамочки», — это пронзительнейшая вещь, обнаженная правда о войне.Повествование о рытье окопов в 1941 году под Москвой мобилизованными женщинами — второе прозаическое произведение писателя. Повесть была написана в октябре 1968 года, долго кочевала по разным советским журналам, в декабре 1971 года была даже набрана, но — сразу же, по неизвестным причинам, набор рассыпали.«Девочки и дамочки» впервые были напечатаны в журнале «Грани» (№ 94, 1974)