Стихи и поэмы - [15]

Ночных зарниц неверное блистанье,

Сияет мне в изменчивых мечтах

Тяжелое души воспоминанье…

1889

МЕЛАНХОЛИИ

Для радостей природа создана,

Но почему грустит она всечасно?

Теперь закат сверкает в небе ясно —

И в нем печаль глубокая видна.

Вечерний блеск позолотил вершины,

Зеленый мрак в вершинах потонул.

Задумались деревья-исполины,

Далеких волн внимая смутными гул.

Вдали звучит кукушки кукованье,

Как тихий плач бездомной сироты…

И я грущу — и грусть та без названья,

Наперсница таинственной мечты.

Навеяла ль печальная природа

Мне эту грусть, иль сам я грусть вдохнул

В ее черты — в сиянье небосвода,

В дыханье трав и в леса смутный гул.

Я — сон ее, она ль мое виденье —

Мне все равно… Печаль ее близка.

Восторг людей живет одно мгновенье,

А грусть и скорбь — бессчетные века.

1889

ХАНДРА

Перед окном косящатым

Сидит Хандра Ивановна.

Сидит она невесело,

Головушку повесила.

А что Хандре бы надобно?

Сама она не ведает…

Идет румяный молодец,

Идет-поет по улице,

Увидел свет в окне Хандры,

Кричит ей зычным голосом:

"Пойдем, Хандра Ивановна,

По городу по людному —

Авось ты разгуляешься,

От хмеля зашатаешься,

От ветра разрумянишься…”

Хандра ему в ответ:

"Ахти, пригожий молодец,

Кто мало жил — не любит свет

За то, что все не выглядел.

Кто много жил — не любит свет

За то, что все наскучило!

А мне не жить, не в гроб идти,

На белом свете маяться!

Пошла бы я по городу,

Да думаю: не тесно ли?

К базару пробралась бы я,

Претит корысть постылая:

Купцы галдят, мошной звенят,

На счетах звонкий счет ведут,

Костяшкой щелк — и рубль на стол.

Другою щелк — другой пришел!

А мне корысть хвастливая

Тошней любой беды.

Пошла бы я на игрища —

На игрищах веселый гам:

Иной до слез смеется там,

Иной до слез милуется.

А я до слез зевну в ладонь, —

Зеваючи, тушу огонь;

Ко сну клоню, домой гоню,

Туманю радость облаком…

Со мной гулять невесело.

Иди один путем своим,

Гуляй, жену нагуливай,

По свадьбе — навещу!..”

Октябрь 1890

МОРОЗНОИ НОЧЬЮ

Покинул город я мятежный,

Как беспокойную мечту,

И мчится поезд ночью снежной,

Роняя искры на лету.

Еще видны во мраке сонном

Нас обступающих полей

Каким-то клиром похоронным

Ряды покинутых огней.

Как будто шествие ночное

При свете факелов вдали

Хоронит что-то роковое

И горделивое земли.

Но дальше, дальше!.. Сумрак белый

Навстречу весело бежит;

Горит в алмазах помертвелый

Узор безлиственных ракит.

Поля блестящею пустыней

Лежат вокруг, и свет луны

На нас рассыпал отблеск синий

Из многозвездной вышины.

Недвижный воздух жжет и щиплет,

И мнится: ночь меж быстрых туч

Не звезды — иглы с неба сыплет,

Так блеск их радужный колюч!

Застыл и замер путь безмолвный,

Но и безжизненным путем

Несется поезд, жизни полный,

С победоносным торжеством.

И оснеженные деревья,

Весну, как жизнь, в себе тая,

Встречают зимний гром кочевья

Сквозь сон и ужас бытия.

И любо им в неуловимом

Морозе блещущей зимы

Дохнуть на миг теплом и дымом

Людской свободы и тюрьмы.

18 ноября 1890

* Родился день, как поздняя любовь. *

Родился день, как поздняя любовь.

Холодный день, без звуков и, зарею

Недолгою блистая, слился вновь

С безжизненной, полуночною мглою.

Он не раскрыл душистые цветы

И не принес желаний сердцу новых.

Снега долин и глушь лесов сосновых

Он обманул улыбкою мечты,

Унылый день! — похожий, как близнец,

На прежние — и так же важно скучен,

И так же тих для памяти сердец,

Как вечность — стар, как опыт — однозвучен.

Лишь вымыслу возможна новизна!

Для правды нет ее у человека,

И опытом, затверженным от века,

Как жизнь, как смерть, развенчана она…

Декабрь 1890

ПОЗДНИЕ ОГНИ

Безмолвны немые громады,

Задумчиво город уснул;

Лишь поздние блещут лампады

Да бродит усталый разгул.

Люблю подмечать я высоко

Огонь запоздалый в окне;

Угадывать, кто одиноко

Не дремлет в ночной тишине.

Не нового ль ждет постояльца

Счастливая браком семья?

Иль жизнь догорает страдальца

При слабом мерцаньи огня?

Колеблются тени на сторе.

Движение в светлом окне…

Кто знает: восторг или горе

Не спит в роковой хлопотне?

Иль труженик там и мечтатель,

Что ночи сидит напролет, —

Неведомый миру создатель

Возвышенных песен и од?

До света меж стен неприветных

Поет он о трудной борьбе,

О ласках, о думах заветных

И славу пророчит себе.

А улица спит и не бредит…

Далеко до алой зари…

Никто не пройдет, не проедет,

Уныло горят фонари…

Молчат, как гробницы, фасады,

Ослепшие окна темны…

Все реже ночные лампады,

Все ярче счастливые сны…

1890

ЛЕТНИЕ ГРОЗЫ

Смеется солнце с высоты.

Поля зеленые пахучи.

Гроза прошла, мои мечты

Полны таинственных созвучий.

Душистей лес, звучней поток,

Светло в душе, светло в лазури,

Как будто в жизни нет тревог,

А небеса не знают бури…

Но все равно в затишье стройном

Таится тайный жар страстей,

И зреют грозы в небе знойном

Под пенье жниц и косарей.

Как нет без бурь живого лета

И как без жизни нет слезы,

Так нет в живой душе поэта

Без вдохновения грозы…

1890

Я. П. ПОЛОНСКОМУ

(По поводу его книги "Вечерний звон”)

Поэт! Когда завечерело

В твоей мечтательной судьбе,

Вновь муза старая тебе

О детстве розовом запела.

Хотя снег старости твоей

Зарей румянится вечерней,

Поешь ты громче и теплей

Перед толпою жадной черни.

А я весною, в дождь и тьму,

Настроив лиру своевольно,

Остановился, богомольно

Внимая звону твоему.

Молю, чтоб медлил мрак полночный

Гасить закат твоих лучей, —