Стихи и песни - [8]

Падают, тонут, скрываются, Захлебываются в снегу. Шофера голос срывается: -Крышка! Кончай! Не могу!

Видели мерзлые ветви, Как мы легли на настил, Как остывали под ветром Сто измученных сил.

Как умирали снежинки, Падая на капот, Как на щеках морщинки. Перепрыгивали пот

Но кто-то плечо шинели Вдруг деранул сплеча: -Долго ли, в самом деле, Будем мы здесь торчать?

И, сокрушив законы, Вечных устоев курсив, Вдруг поднялись миллионы Нечеловеческих сил.

Стали огромными плечи, Лес лег травой к ногам... Ясно, что крыть было нечем Этим густым снегам.

Долго еще под ветром Нам трястись и курить. ЗИС глотал километры, Мы - свои сухари.

Мимо неслись селения, Мотор вперед уносил Обычнейшее явление Пять человечиских сил.

Февраль 1957

На дороге Алакуртти - Кулоярви

Не осуди, товарищ строгий, Мое молчание, когда По колеям крутой дороги Бежит весенняя вода.

Бежит, сама того не зная, Что нет движенья без следа. Озера синью набухают, И синевой сияет даль.

Сияет даль... не от того ли Нам нашу песню не разжечь, Что из-под снега в этом поле Выходят спины блиндажей?

Так не спеши вперед, дорога! Мы - тоже путники твои, Как те, которым так немного Прожить отмерили бои,

Как те, которые не в силах Ответить на свинец свинцом, Не погребенные в могилы И не опознаны в лицо...

Но жизнь строга и неизбежна. И на прибрежные кусты Ложится пламенная нежность Рассветов редкой красоты.

Весна дотошная, лихая, Воды неистовой страда, Озера синью набухают, И синевой сияет даль.

И снег стареет на вершинах. А под высоким, звонким днем Ревут военные машины, Взбираясь на крутой подьем.

Взбираясь на такие кручи, Где отступиться - и не жить! И где на валунах могучих Стоят все те же блиндажи...

Март 1957

x x x

Сделана в дымных, больших городах И охраняется в темных складах Пуля, которая в первом бою С треском шинель продырявит мою.

Мало. Сработан рабочим седым Взрыв, заключенный в осколки и дым, Взрыв, что, ударив по пыльной листве, Бросит меня на рассвете в кювет.

С юга и севера плещет вода. Спущены в воду стальные суда, Ждущие часа и ждущие дня Кинуть ревуший десант на меня.

И, наконец, сотни тысяч людей Трудятся порознь, неведомо где, Лишь для того, чтобы ночью иль днем Был я низвергнут небесным огнем,

Чтобы я был размозжен и разбит. Полностью выжжен и насмерть убит. ...Лапник сырой. Вся палатка в дыму. Что я им сделал? Никак не пойму.

Апрель 1957

x x x

Здравствуйте! Я снова прибыл к вам, Чтоб сказать вам теплые слова. Я пришел, отделавшись от дел, Вечерком на горы поглядеть.

С речкой глаз на глаз потолковать, Разузнать, как чувствует трава, И, оставив позади леса, Поклониться этим небесам.

Здравствуйте! Уже в который раз Я вот не могу уйти от вас. Многие говаривали мне, Что пустыня в этой стороне.

Место заключения. Тайга. Север. Невозможные снега. В тех словах, конечно, есть резон. Вот я прибыл в местный гарнизон.

Ветер в сопках. Синева долин Белый, замороженный залив. Здесь учился жизни боевой: Песни петь, чеканить строевой,

Надо - обходиться без воды, Лес пилить и понимать следы. Понимать значенье рубежа. Сутками не спавши, связь держать,

Находить желанным дым костра И прекрасным - отдых до утра. И, шагая по глухим лесам, Без наук я научился сам,

Чувствуя, что дело горячо, Подставлять усталое плечо, Резать гимнастерку на бинты В неких положениях крутых.

И смеяться через боль, когда Нестерпимы больше холода. И в ночах, далеких от Москвы, Солнечных, дождливых, снеговых,

Я любовь, потерянную мной, Вновь нашел нелегкою ценой. Как же мне тебя благодарить И какой подарок подарить,

Как же расплатиться мне с тобой, Край мой, бесконечно голубой? Я - не гость, считающий часы, Я, москвич, представь себе, - твой сын.

Апрель 1957

Романтики

У романтиков одна дорога: Обойдя все страны и моря, Возвратясь, у своего порога Отдавать навеки якоря. И смотреть нездешними глазами, Коротать с соседом вечера, Слушать леса древние преданья, Подпевать бродяге у костра.

По глухой проселочной дороге Он придет , минуя города, Чтобы здесь, на стареньком пороге, Доживать последние года. Постоит он у забитой двери, Никому ни слова не сказав: Все равно рассказам не поверят, Не поверят старческим слезам.

Много нас скиталось по чужбине, Баламутя души на пути, Много нас осталось там и ныне, Не прийти им больше, не прийти. Не смотреть нездешними глазами, Не сидеть с соседом до утра, И не слушать древние сказанья, И не петь с бродягой у костра.

1957

x x x

Он идет по кривому переулку, Он с работы возвращается домой. Облака, как потолок гонит ветер на восток, Тащит пыль по грязной мостовой.

Вот стоит большой кирпичный корпус, Пляшет в окнах городской закат. Там в квартире в два окна приготовила жена Из одной картошины салат.

А когда погаснут в небе звезды И покажется, что жить уже невмочь, Курит он во тьме ночной над промокшей мостовой, И о чем-то думает всю ночь.

Он идет по кривому переулку, Он с работы возвращается домой. Облака, как потолок, гонит ветер на восток, Тащит пыль по грязной мостовой.

1956-1958

x x x

Dm A Dm A Ветер в соснах высоких качается, Dm C F Серый дождик стучит по спине, D7 Gm Dm Где-то в Арктике шторм начинается, E A Dm Мокнут спины холодных камней.