Стихи и песни (сборник) - [9]

Сказки взрослым гораздо нужней.

Век двадцатый, войною палимый, —

Смерть прикинется теплым дождем…

Кто нам скажет, откуда пришли мы?

Кто нам скажет, куда мы уйдем?

Кто сегодня нам сможет ответить,

Сколько жить нам столетий и дней?..

Разве сказки нужны только детям?

Сказки взрослым гораздо нужней.

И хотя я скажу себе тихо:

«Не бывало ее никогда»,

Если спросят: «Была Атлантида?» —

Я отвечу уверенно: «Да!»

Пусть поверят историям этим.

Атлантида – ведь дело не в ней…

Разве сказки нужны только детям?

Сказки взрослым гораздо нужней.

1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев»

Остров горе

Ах, черная Африка, остров Горе,

Стена каземата на острой горе,

Обрыв, оборвавшийся в море!

Знакомого слова чужой оборот,

Как будто на местный язык перевод

Привычного русского «горе».

Ах, черная Африка, остров Горе!

Остатки фортов, продавцы сигарет,

Акаций стремительный ливень!

Акулы, приучены давней игрой,

Где черное мясо и красная кровь

Дежурят в зеленом заливе.

Здесь ящериц шорох и шорох песка,

Молчание скал и прибоя оскал,

Звенящая галька на пляже.

Здесь годы и годы, не ради идей,

Со скал этих в воду бросали людей,

Уже непригодных к продаже.

Иду по песку мимо дома рабов,

Прибрежных базальтов – обветренных лбов,

Заросшего тиной причала.

Века за веками у этих ворот

Бортами о камень стучал галиот,

И все повторялось сначала.

Ах, черная Африка, остров Горе!

В колодки одни, а другие – в гарем,

Но каждый умрет неизвестным.

Удары плетей, оборвавшийся крик,

И древняя песня «Прощай, материк!»

На чьем-то наречии местном.

Прощай, – не прижмется к губам горячо

Подруги моей смоляное плечо

Ах, черная Африка, остров Горе!

Ржавеющих пушек немое каре

Над синим огнем океана.

Мотором стуча, пароходный баркас

Везет нас на берег, доступный для нас,

Но в горле – непрошеным комом

Останется остров, – песок и вода,

Который нам не был знаком никогда,

Но кажется странно знакомым.

1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев»

Жена французского посла (песня)

Мне не Тани снятся и не Гали,

Не поля родные, не леса, —

В Сенегале, братцы, в Сенегале

Я такие видел чудеса!

Ох, не слабы, братцы, ох, не слабы

Плеск волны, мерцание весла,

Крокодилы, пальмы, баобабы

И жена французского посла.

Хоть французский я не понимаю

И она по-русски – ни фига,

Но как высока грудь ее нагая,

Как нага высокая нога!

Не нужны теперь другие бабы —

Всю мне душу Африка свела:

Крокодилы, пальмы, баобабы

И жена французского посла.

Дорогие братья и сестрицы,

Что такое сделалось со мной?

Все мне сон один и тот же снится,

Широкоэкранный и цветной.

И в жару, и в стужу, и в ненастье

Все сжигает он меня дотла, —

В нем постель, распахнутая настежь,

И жена французского посла!

1970, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев»

Гамлет

Любезный принц, корабль вас ждет внизу —

Знакомиться спешите с мирозданьем.

Вам нет причин на камни лить слезу,

Считая путешествие изгнаньем.

Любезный принц, поэт и режиссер,

Вы победили власть и раболепство, —

Уже бродячие актеры сор

Из Датского выносят королевства.

Вас предали? Неужто в первый раз?

Вам в душу окровавленную лезут?

Оставьте меч, ведь есть слова у вас —

Они куда острее, чем железо.

Я вас, мой принц, предостеречь хочу

От торопливой ярости и злобы:

Ведь даже вам, мой друг, не по плечу

Единоборство с миром узколобых.

Оставьте же постылый серый Зунд,

Где все вам горло перегрызть готовы.

Скорей, мой мальчик, – ваш корабль внизу

Натягивает звонкие швартовы!

Но принц от ожидания устал:

Зло для него – лишь венценосный Каин.

Под дымным сводом сталь звенит о сталь,

И яд с клинка тяжелого стекает.

Еще уму не узаконен суд.

И к катафалку, как это ни странно,

Идеалиста мертвого несут,

Как короля, четыре капитана.

1970

Овидий

На гневных цезарей в обиде,

Спеши, мечтательный Овидий,

На край империи, в леса,

Где, телом вспыхивая длинным,

Крадется жадно по долинам

Дунайской осени лиса.

Не упрекай богов, Овидий,

За одиночество при виде

Равнин, от родины вдали.

Скажи спасибо: в древнем мире

Еще не знают о Сибири

И Понт Эвксинский – край земли.

Что может лучше быть, Овидий,

Чем, на высокий берег выйдя,

Где нет патрицианских вилл,

Сидеть над водами Дуная

И ждать строку, как ждет Даная

Прикосновения любви?

Твое ль занятие, Овидий,

Твердить властям: неправы вы-де,

Подставив грудь под град камней.

Поэты, что вам ход историй?

Для вас не место Капитолий,

Вам ссылка дальняя родней.

Где родина твоя, Овидий,

Как говорилось в римском МИДе —

«Огонь и воздух и вода»?

Толп варваров не бойся злобных,

Поскольку варвары способны

Разрушить только города.

Что проку в городе, в котором

Речами обесчещен форум?

Лишь в ссылке дышится легко.

Не властны над тобою судьи,

Покуда в глиняном сосуде

Дымится козье молоко.

Но, лет грядущих не предвидя,

Глядит с надеждою Овидий

На гор коричневую твердь,

Не славя солнечное утро

И цезарей, по-римски мудрых,

Что ссылкой заменили смерть.

1971

«В мои последние года / Разлуки не переживаю…»

В мои последние года

Разлуки не переживаю:

Взлетаю, еду, уплываю.

Куда? – Мне все равно куда.

Как радостен любой отъезд,

Когда в затылок дышит старость.

Так мало мне людей осталось!

Так мало мне осталось мест!

И я спешу, скорей, скорей!

Я становлюсь здоров и весел

Над строем самолетных кресел,

Над ржавой сталью якорей.