Стихи и эссе - [28]

Вслед за тобой тип-топ,

И что ответишь ты, когда рой нимф взлетит, крича,

Из пересохшего ручья,

И из разверзшихся небес

Твой Пантократор прогремит: "Кто и зачем ты здесь"?

Ибо, когда воскресших пустит в пляс

Под яблоней хорал,

Там также будут, Фортунат,

Те, кто не рисковал.

Те, кто у копей солевых копаются в тени,

Кому бессмысленные дни

В жару иль в дней конце

Предстали в тошных мыслях их,

В оливковом венце.

ПЛАЧ НИЩИХ [168]

О, чтоб двери открыться и — билет с золотым обрезом,

Отобедать сo знатью — Елдой и Асматкой, и не остаться тверезым,

Чтоб фейерверк, и жонглеры, и ростбиф румянить железом —

Плакались шесть калек молчащей статуе,

Нищие калеки.

Чтоб Клеопатра и Гарбо со мной, непутевой, в океане перьем

На живца ловили, играли, балдели, когда с лучом первым

Петух захлебнется криком, как я — опостылевшей спермой —

Плакались шесть калек молчащей статуе,

Нищие калеки.

Чтоб, шею вытянув, стоять, как подсолнух, на зеленом дерне,

На арабскую стать полагаясь, каурых, соловых и корнем

Места их чуя, не то что с биноклями дурни —

Плакались шесть калек молчащей статуе,

Нищие калеки.

Чтоб паперти — в палубу, и в парус — дырявой холстине,

И свиньей — за святым, вслед нежному бризу по сини

К островам тенистым, где огромны дыни —

Плакались шесть калек молчащей статуе,

Нищие калеки.

Чтоб эти лавки обернулись к тюльпанам на садовом ложе,

Чтоб мне костылем моим дать каждому купцу по роже,

Когда из цветка его лысая голова торчит, и того тоже —

Плакались шесть калек молчащей статуе,

Нищие калеки.

Чтоб дыра в небесах и чтоб Петр появился и Павел,

Чтоб святой удивлял наглеца — гляди-ка, никак дирижабль,

О, чтобы ты попрошайкам второй ноги не оставил —

Плакались шесть калек молчащей статуе,

Нищие калеки.

ДВОЕ [169]

Что он сделал такого, за что не мил?

Если хочешь знать — он нас оскорбил:

ну, да —

Мы сторожим колодцы, мы с оружьем в ладах,

Нам смешно, что мы вызываем страх.

Мы — счастье; но мы и беда.

Ты — город, а мы — часы у ворот,

Мы — стражи, в скале охраняем вход.

Двое.

Слева — стоим и справа — стоим

И неотрывно, поверь, следим.

за тобою.

Право же, лучше не спрашивать нас

Где те, кто смел нарушить приказ.

О них забудь.

Мы были рифом для тех, воронкой в воде,

Горем, ночным кошмаром, где

не розами — путь.

Оседлай журавля и учи слова моряков,

Когда корабли, полные птиц, с островов

в гавань войдут.

В таверне трави о рыбалке, о ласках чужих жен,

О великих мгновеньях в жизни, которых лишен

ты, тут.

Tак говорит теперь молодежь:

"Мы верим ему, где другого найдешь?" —

а мы добры,

От немощной похоти твоей устав;

Пусть не по вкусу тебе, но блюди устав,

нам все равно — до поры.

Не воображай, что нам невдомек —

То, что сокрыть ты тщательно смог,

взгляд выдаст вполне:

Ничего не сказав, ничего не свершив,

Не ошибись, будь уверен, я жив —

не танцевать же мне —

Ты ж упадешь на потеху всем им.

Поверх садовой стены мы следим —

как там ты.

Небо темно, как позора пятно,

Что-то, как ливень, низвергнется, но

это не будут цветы.

Поле, как крышка, вспучится, знать,

Все обнажив, что лучше б скрывать.

а потом,

Не говори, что глядеть недосуг,

Лес подойдет, становясь вокруг

смертельным серпом.

Болт заскрипит и раздастся удар,

И за окном проплывет санитар —

ный вэн

И появятся в спешке, мой друг,

Дама в темных очках, и горбатый хирург,

и с ножницами джентльмен.

Ожидай нас каждый миг,

Так что придержи язык,

И — без рук.

Сад мети, сам чистым будь,

Петли смазать не забудь

Помни — о нас, Двух.

ПЕСНЯ КАПИТАНА И БОЦМАНА (ИЗ "МОРЕ И ЗЕРКАЛО") [170]

Таверна Джона, Джо притон —

Мы пили чистый джин.

Кто с Маргарет ушел наверх,

А кто, увы, с Катрин.

Разбившись по парам, как с мышкою кот,

Играли бездомные ночь напролет.

Там Нэлл — подружка моряков

И волоокая Мэг

Раскрыли мне объятья, но

Я не ищу ночлег.

Мне клетка эта не под стать —

Хандрить и старость коротать.

Рыдают соловьи в садах,

Где матери наши — нагие.

Сердца, разбитые нами давно,

Сердца разбивают другие.

Слезы везде. В море дна не видать.

Пусть за борт текут. А мы будем спать.

ФЕРДИНАНД (ИЗ "МОРЕ И ЗЕРКАЛО") [171]

Плоть, самость, красота и пылкoе признаньe,

И, следом, поцелуй в Миранды ипостась,

И одиночество мое, пока меж нами связь,

Иная навсегда, храни мое деянье,

Мгновенья украшая; ведь я призван

Смешать с твоим внезапный мой восторг,

Два трепета в один, словно один зарок,

Владея всем — здесь, там и ныне, присно.

Касание твое, твой образ, твой секрет

Отвергну, улыбаясь; разве дрожи,

Моей мольбы не хватит нам? О, нет,

Иная нежность молится здесь тоже,

Кто одинок — с ней совладать не сможет

В Уместном Времени и Верном Месте. Свет!

ПЕСНЯ ТРИНКУЛО (ИЗ "МОРЕ И ЗЕРКАЛО") [172]

Купца, солдата, короля

Промерзший клоун грел.

Что им, витавшим в облаках,

До наших бренных дел.

Сюда, в немыслимую глушь,

Снов быстролетных шквал,

Подняв, занес меня; норд-ост

Колпак, к тому ж, украл.

Мне в ясный день видны внизу

Поля и кровли крыш,

И голос слышен вдалеке:

Мой Тринкуло- малыш!

Лежит там мой надежный мир —

Коснуться хоть бы раз.

Вся жизнь моя, любовь моя —

Набор случайных фраз.

Деревья сотрясает страх,

Согнав слов стаю с них

Туда, где сотрясает смех

Богатых и святых.

Подобий жуткий хоровод

Завел свою игру.

И, шутке собственной смеясь,

Как те, кто мал, умру.

МИРАНДА (ИЗ "МОРЕ И ЗЕРКАЛО") [173]