Стихи - [3]

Чтоб не найти пути назад.

Я приведу тебя туда,

Где врассыпную брызнет лес,

Где беспокойная вода

Глотает глубину небес.

Там чудный порт увидишь ты,

Маяк на штормовом посту.

Там чайка, часть твоей мечты,

Уходит резко в высоту.

Там хищно горбится волна,

Замыслив барсовый бросок.

К твоим ногам плеснет она

Живое солнце на песок.

Тугую радугу чудес

Я там тебе вплету в косу.

Давай уйдем с тобою в лес,

Давай заблудимся в лесу!

1947

«Ноги… Ноги…»

Ноги… Ноги…

Мне приснились ноги!

Те, которые мне подарила мать.

Будто я мальчишкой

По дороге

Вышел в лес

Ожинку собирать…

Я иду —

Все хорошо и просто…

Тянется, не выспавшись, туман.

Вот березка — щупленький подросток,

Вот он дуб — прокуренный шаман.

Мне ничто…

А я свернул — и к лесу!

Я босой, и ноги пьют росу.

Мне казался мир таким чудесным,

Мне грустить казалось недосуг…

А проснулся — я опять мужчина,

Шитый, перешитый инвалид…

По морщинам теплая ожина,

Спелая-преспелая бежит.

1947

«Брось, Расул, не гни угрюмо бровь…»

Брось, Расул, не гни угрюмо бровь,

Грустью гор из глаз твоих подуло.

Где-то там растет твоя любовь

В скромной сакле сонного аула.

Ты — поэт, но, как это ни странно,

В институте говорят ребята,

Что тебя со строгостью Корана

Твой отец на девушке просватал…

Длиннокосой, смуглой, теплоглазой,

Как поэт, без всяких колебаний,

По законам гор, ты ей ни разу

Писем не писал, не назначал свиданий.

В общежитье длинными ночами

Ты в своих стихах скучал о маме.

Признаю твои стихи и славу,

Свист клинка над гривой кобылицы,

Но законы ваши не по нраву —

Не люблю незыблемых традиций!

И тогда, когда с улыбкой тонкой

Ты глядишь на девушку иную,

Я, как брат, как друг, тебя ревную

За твою далекую девчонку.

Брось, Расул, не гни угрюмо бровь,

Напиши ей песню про любовь!

1948

«Я долго зорь лучи сличал…»

Я долго зорь лучи сличал

И фраз породу рвал,

Я, как старатель, у ручья

Слова перемывал.

Рассвет из хвойной темноты

Пластами свет бросал…

Приподнял веки я — и ты

Вошла в мои глаза.

Хорошая, покой забудь,

Пожитки увяжи!

Тяжелый и таежный путь

В моих зрачках лежит.

Там пенье пил, топорный спор,

Леса и кирпичи,

Там моря синь, и сумрак гор,

И крик совы в ночи.

Но ты вошла, ну что ж, иди —

Не спи, недоедай,

Мечтой о том, что впереди,

Себе надоедай.

Ты станешь шорохом в лесах

И говором страниц.

Прозрачной каплей на глазах

И тяжестью страниц…

Ты станешь…

1949

Я твой, Весна!

Уже Весна в панель стучит!

Уже капель,

Уже ручьи!

«Апрель, наддай!» — Весна зовет.

Апрель работу знает.

Трещит по швам могучий лед,

И снег чумазый тает.

Уже картавые грачи

Раскатывают «э-р-р-р».

Уже скакалки и мячи

Переполняют сквер.

Ворочается в лужах дом,

Большой и неуклюжий,

И солнце врезалось винтом

В расплесканные лужи.

Возьми меня, Весна!

Вдвоем

Пойдем навстречу жизни.

Шагать и землю сечь дождем,

Пока трава не брызнет!

И сочным солнцем пичкать лес,

Пока не лопнут почки!

Я твой Весна!

Я вот он — весь —

От точки и до точки!

1949

«И вот зима сползает с крыш…»

И вот зима сползает с крыш

И прячется под мостовой.

И первый прилетевший стриж

Разрезал небо надо мной!

Я слышу в сердце птичий стук.

Я сам над крышами кружу,

Я распростал упругость рук

На зависть быстрому стрижу.

В ушах весенний свист застыл.

Мне крылья подарила мать,

Чтоб можно было с высоты

Весну по-птичьи ощущать.

И я лечу над мостовой,

Где мы сейчас стоим с тобой…

1949

«Я тобой обижен крепко…»

Я тобой обижен крепко,

Знал бы, лучше не дружил.

Вышел я, надвинув кепку,

Руки в брюки заложил.

Дождик бил по скулам хлестко.

Дрянь — осенняя вода!

Еле тлела папироска

У меня в зубах тогда.

Эй, приятель, наши койки

Борт к борту давно стоят.

Дружбой крепкой, дружбой стойко

Удивляли мы ребят.

А теперь… из-за девчонки

Та ли дружба наша? Та ль?

Злит меня твоей коронки

Нержавеющая сталь.

Но не бойся, бить не стану.

Я далек, мой друг, от драк.

Только мне немного странно:

Все не то и все не так…

Мы ее любили мало,

А любила ль нас она?

Но зато так ясно стало:

Прежней дружбе — грош цена!

Эй, приятель, день печальный,

День наивно голубой.

Из-за девушки случайной

Мы поссорились с тобой.

1949

Абрау-Дюрсо

Четыре реки сползлись

В один бездонный провал.

Здесь сам Дионис

Не раз пировал.

Горят голубым светом

Звезды…

Озеро.

Гор ряд.

Чудесное озеро это

Черкешенка наплакала, говорят.

Дин…

Дон…

Дин…

Слезам не вернуть аул.

Плачет девушка…

Не один

Абрек в слезах ее утонул.

Звезд молодых ораву

Не выгонишь вон из вод.

Абрау-Дюрсо, Абрау —

Классических вин завод.

Там каменные тоннели

Запасы вин берегут.

В Абрау мы пили

И пели

В полночь на берегу.

И я, захмелев, услышал:

Дин…

Дон…

Дин…

И я из тоннеля вышел

И в горы ушел один.

Ветви тянули руки,

Тени сплелись вокруг,

Но странные эти звуки

Тревожили мой слух.

И слышал, глаза закрыв, я

Далекий протяжный гул.

И видел большие крылья,

И рухнувший вниз аул.

Ветер рычал сердито,

Стоял над Абрау стон,

И капали слезы чьи-то…

Дон…

Дин…

Дон…

1949

Шофер

Над нашим аулом созрела луна,

Закат в кукурузе погас…

Мы грузим трехтонки сухого зерна,

И влажные спины у нас.

А зерна — как звезды,

Одно к одному…

Пусть пробу на ссыпке возьмут,

И стыдно не будет из нас никому

За наш добросовестный труд.

Я вырос в колхозе, к работе привык,

Мне труд хлебороба с руки.

И вот, задыхаясь, ползет грузовик

Над кручей угрюмой реки.

С шофером в кабине я рядом сижу.

И, руки откинув за спину,

С шофером я рядом сижу и слежу,