Стихи для гурманов 2 - [2]

Шрифт
Интервал

Парижем?

Счастливое одиночество

Счастливое одиночество —
это возможно,
я вспомнил историю одной девушки,
до мозга костей погрязшей в любви,
она, как и все, ходила одна на работу,
вместо бюстгальтера —
ладони мужские на её спелой груди,
вместо помады —
его тёплые губы,
вместо солнцезащитных очков —
его карий взгляд,
укутанная в его объятия,
даже осенью она не мерзла
от одной только мысли,
что он где-то рядом,
красивыми бёдрами она разрезала город,
шла на работу,
мысль пряталась в его аромат,
любовь была той самой дистанцией
между ними,
что согревала
её и любимого,
которого, к сожалению,
давно уже не было среди живых.

Обнажённость

– Как ты думаешь,
для чего раздеваются люди?
Для разврата, по-моему.
– А по-моему – когда жарко.
– Когда любят
и хотят размножаться.
– Когда загорают.
– Когда грядки копают.
– Когда одни дома.
– Когда ходят к врачу.
– Когда нет других аргументов.
– Когда лезут купаться.
– Когда нервничают.
– Когда надо стирать рубашку,
особенно если в ней родились.
– Когда мускулы
лезут наружу.
– Или пузо.
– Это ты про меня? Ладно хватит уже
философствовать,
дорогая,
давай выходи из примерочной.

Счастливая среда

– Разве бывают счастливыми среды?
– Думаю, это не зависит от дня недели.
– От чего же тогда?
– От того, чтобы ты, мудак,
нашёл, наконец, работу нормальную,
где платят,
и этого хватало бы и на меня.
– Но ведь не в деньгах счастье.
– Счастье – в среде,
создай мне счастливую среду обитания.

Я – машина

Воскресный череп
раскололся от веселья,
я многое себе простил
и многое ещё прощу,
так как силуэтом семь утра
напомнило мне понедельник,
собираю разбросанные черепки,
когда с рук смыта кровь трагичных мыслей
чашкой кофе,
пульс жизни
в смятении меня нащупал
и вот-вот раздавит ощущением прекрасного,
осталось только влиться спешкой в улицу,
останки закатать в асфальт,
соединиться со сверкающим железом
в кредит толпящихся автомобилей,
кредит имущества
не позволяет думать о высоком?
Я машина,
которая прощает
по пути в грядущее
и заводится от низкого.

Сигарета

– Порвать-то порвал,
но всё время думаю о ней,
мысли туда-сюда туда-сюда,
все мозги в пыли.
– Расставание – всегда рана.
– Люблю я её,
понимаешь, люблю.
– Понимаю —
бросил сигарету,
но продолжаешь курить.

Вежливый отказ

– Некоторые так хотят любить,
что даже диву даёшься.
– Кто во что горазд.
– Кто где,
кто на кого,
просто ужас.
– Что ты имеешь против любви?
– Есть одно средство,
я давно хотела предложить тебе
взаимную дружбу.

Атомный взгляд

– В моих глазах полным-полно людей
и все они чего-то хотят.
– Скорее всего тебя.
– Неужели обыкновенная женщина,
которая с работы идёт,
может так привлекать?
– Бесспорно –
если она влюблена.

Сисадмин

Я выпил кружку светлого нефильтрованного
и стал рассматривать публику,
двигая поочерёдно столики,
приблизил к себе в дальнем углу с девушкой,
которая показалась мне привлекательной,
предложил ей выпить,
она отказалась:
– Ну что ты мне можешь сказать,
что нового?
– Как будто я собирался выступить с новостями,
просто хотел перезагрузить ваши чувства,
вы же давно их не обновляли.
– Чувства,
да, были чувства,
но это же дорого?
– Несколько поцелуев,
дальше по обстоятельствам.
– Ладно.
– Защиту будете устанавливать?
– Что это даст?
– Больше никто, кроме меня, не сможет вас
целовать.
– Мне скучно не станет от вашего сладострастия?
– Скучно,
всё может быть,
тогда нажмёте Delete,
в крайнем случае, перезагрузитесь.

Любовь с гренками

Она положила ему в тарелку любовь:
– Иди есть,
остынет.
Пришёл он и сел:
– наконец-то любовь,
пахнет вкусно,
как я люблю – с гренками,
еда моя ненаглядная
и выглядит аппетитно.
– Будь осторожней,
горячая,
оставь соль в покое,
ты уже насолил достаточно.
– Может добавить перца?
– Острого не хватает,
ешь вилкой,
ешь да помалкивай,
будет мало –
добавлю,
я приготовила много.
– А если мне надоест?
– Не волнуйся, не пропадёт —
отдам другому.

В ожидании

Глаза мои залиты окном,
стекло опьянело совсем от дождя,
такую погоду легче переживать вдвоём,
но видимо он задерживается
там, где легко,
со мной же придётся переживать.

Угрызение семечек

Никаких угрызений,
просто семечки,
шелуха дней сыплется,
словно листва,
там, где подразумевалось общение,
к сожалению, исчезли слова,
ничего личного,
говорить больше не о чем,
просто семечки,
медитация поглощает мысли,
руки заняты и половина рта,
так проходит не один вечер,
не волнует пропажа времени,
может, кто-то родился, чтобы грызть семечки,
маленькие белые плоды уходят
один за другим, без испуга,
и для тех у кого его нет – это хобби,
времяпрепровождение,
хотя многим семьям
эта привычка во благо —
иногда лучше грызть семечки,
чем друг друга.

Близость

Взахлёб он рассказывал мне –
незнакомому человеку —
может быть, кружка в моих руках
была тем самым паролем,
напиток,
его градус приподнятый
возможно толкал к откровению:
– Какое-то время мы были так близки,
практически жили в одних трусах,
но что-то случилось,
то ли они растянулись
так, что третий смог туда проскользнуть,
не пойман – не вор,
но я чуял всё время
чье-то присутствие,
возможно дистанции,
которая не всегда измеряется километрами.
Я слушал его в который раз убеждаясь:
ничто так не отдаляет, как близость
ничто так не сближает, как глупость.

Когда никто не нужен

– Девушка, вы прекрасны!
– Вас это не касается.
– Я абсолютно честно.

Еще от автора Ринат Рифович Валиуллин
Где валяются поцелуи

Если вы никогда не были в стране, где валяются поцелуи, то можно получить визу или даже вид на жительство, просто скинув маски, как это сделали герои одной венецианской истории.


Состояние – Питер

В Питер стекались те, у кого с удачей была напряженка. Им казалось, что приехать сюда стоило только ради того, чтобы тебе фартило всю оставшуюся жизнь. Они еще не знали, что совсем скоро Питер проникнет в их дом, в их постель, он будет все время рядом; куда бы они ни уезжали от этого города, он будет сидеть у них под кожей, как у героев этой истории, где отношения на завтрак, обед и ужин не только со вкусом белых ночей, но и с привкусом серых будней.


Кофе на утреннем небе

Хорошо быть семейным: ты крутишь фарш, она лепит пельмени. Идиллия. Совсем другое дело одиноким: она крутит хвостом, ты лепишь горбатого, а пельмени ждут вас в ближайшем ночном магазине, если дело до них дойдет. Стоило только отвлечься, как кто-то обнес твой дом, похитил не только счастье, не только своего человека, но даже твои дела, оставив тебе только вид из окна. И чем чаще ты смотришь в него, тем чаще приходит одиночество и похищает все мысли.


Привязанность

«Привязанность» – я вязал этот роман несколько лет (часть книги даже выходила в свет отдельным изданием), то откладывая текст, считая его законченным, то возвращаясь к нему вновь, будто что-то забыл. Сказать. Важное. Слишком глубока тема, слишком знакома каждому из нас, слишком близка, слишком болезненна. Речь не только о привязанности одного человека к другому, к тем, кто нас любит, но еще сильнее – к тем, кто недолюбливает, к деньгам, к вещам, к гаджетам, к месту, к Родине, к привычкам, к дому, к друзьям нашим меньшим, к обществу, к болезням, к работе, к обстоятельствам, к личному, безличному и наличному.


Кулинарная книга

В этой «Кулинарной книге» вы не найдете способов приготовления любимых блюд. Только рецепты отношений между мужчиной и женщиной. Насыщенные солью любви, сладостью плоти и специями души, они придают неповторимый вкус этим блюдам. Приятно удивляет их подача и сервировка. Роман придется по душе всем, кто любит вкусно почитать.


Легкомыслие

Легко ли сыграть роль любовницы на театральной сцене, если репетировать ее придется в личной жизни? И стоит ли так драматизировать, когда на кону мечта, а спектакль на каких-то пару актов? Новый роман Рината Валиуллина – своеобразная матрешка, где одна история скрывается в другой, одна тема порождает множество, задевает за живое многих – роковых или легкомысленных, многообещающих или пустых. Смешивая настолько разные ингредиенты в одном блюде: природу любви и муки творчества, испанскую корриду и закулисную возню, грусть психоанализа и радость любопытства, – автор лукаво подает его под названием «Легкомыслие».