Стихи - [4]

Слышишь ли, из дома своего

я к тебе протягиваю руки,

чтоб принять ребенка твоего.

Как и ты, согреть его сумею,

никакому горю не отдам,

бережно в душе его взлелею

ненависть великую к врагам.

Встреча

Не стыдясь ни счастья, ни печали,

не скрывая радости своей, —

так детей испанских мы встречали,

не родных, обиженных детей.

И звезда, звезда вела навстречу

к кораблям, над городом блестя,

и казалось всем, что в этот вечер

в каждом доме родилось дитя.

Колыбельная испанскому сыну

Новый сын мой, отдыхай, —

за окошком тихий вечер.

К новой маме привыкай,

к незнакомой русской речи.

Если слышишь ты полет,

не пугайся звуков грозных:

это мирный самолет,

наш, хороший, краснозвездный.

Новый сын мой, привыкай

радоваться вместе с нами,

но смотри не забывай

о своей испанской маме.

Мама с сестрами в бою

в этот вечер наступает.

Мама родину твою

для тебя освобождает.

А когда к своей родне

ты вернешься, к победившей,

не забудь и обо мне,

горячо тебя любившей.

Перелетный птенчик мой,

ты своей советской маме

длинное пришли письмо

с полурусскими словами.

1937

Романс

Брожу по городу и ною

безвестной песенки напев…

Вот здесь простились мы с тобою,

здесь оглянулись, не стерпев.

Здесь оглянулись, оступились,

почуяв веянье беды.

А город полн цветочной пыли,

и нежных листьев, и воды.

Я все отдам — пускай смеются,

пускай расплата не легка —

за то, чтоб снова оглянуться

на уходящего дружка!

1937

Разлука

Письмо

…Где ты, друг мой?

   Прошло семилетие

с той разлуки, с последней той…

Ты живешь ли на белом свете?

Ты лежишь ли в земле сырой?

Пусть хоть это стихотворение,

словно голубь, к тебе дойдет.

В запылившемся оперении

прямо в руки твои упадет.

Пусть о сердце крылом ударится

одному понятная речь…

Время дни считать, время стариться,

время близких своих беречь…

1937

Песня

Была на родине твоей —

и не нашла тебя.

— Здесь друга нет, — сказал ручей,

волнуясь и скорбя.

— Здесь друга нет, — твердили мне

тропинки и луга.

— Здесь друга нет, — сверкнули мне

нагорные снега.

На самый край вершин пришла

и, стоя на краю,

я громко друга позвала,

как молодость мою.

И эхо голосом чужим

мне крикнуло в ответ,

усталым голосом моим:

— Увы! Здесь друга нет.

И я вернулася назад,

молчал безлюдный путь.

Не озарила глаз слеза,

и не могу вздохнуть.

И не пойму я много дней,

тоскуя и любя:

зачем на родине твоей

я не нашла тебя?

1938

Приятелям

Мы прощаемся, мы наготове,

мы разъедемся кто куда.

Нет, не вспомнит на добром слове

обо мне никто, никогда.

Сколько раз посмеетесь, сколько

оклевещете, не ценя,

за веселую скороговорку,

за упрямство мое меня?

Не потрафила, что ж, простите,

обращаюсь сразу ко всем.

Что ж, попробуйте разлюбите,

позабудьте меня совсем.

Я исхода не предрекаю,

я не жалуюсь, не горжусь…

Я ведь знаю, что я — такая,

одному в подруги гожусь.

Он один меня не осудит,

как любой и лучший из вас,

на мгновение не забудет,

под угрозами не предаст.

…И когда зарастут дорожки,

где ходила с вами вдвоем,

я-то вспомню вас на хорошем,

на певучем слове своем.

Я-то знаю, кто вы такие, —

бережете сердца свои…

Дорогие мои, дорогие,

ненадежные вы мои.

1937

Послесловие

О, сколько раз меня смущали,

друзей тревожили моих

слова разлуки и печали,

невнятно сложенные в стих.

Ну чтó в них? Дальняя дорога,

зеленые огни земли,

усмешка, грустная немного,

рука, махнувшая вдали…

Но я дышу одним дыханьем

с людьми любимейшей страны.

Все помыслы, дела, желанья,

тобою, Родина, сильны…

И, может быть, потомок дальний

услышит явственней всего

биенье сердца Твоего

в невнятной песенке прощальной…

1938

Встреча

Пахнет соснами, гарью, тленьем,

рядом бьется родник, — лови!

Это запах освобожденья,

облик вечной нашей любви.

Не считаем ни дней, ни сроков,

не гадаем, что впереди.

Трезвый, яростный и жестокий

полдень счастья, не отходи.

Июль 1939 г.

Листопад

Осенью в Москве на бульварах

вывешивают дощечки о надписью:

«Осторожно, листопад!»

Осень, осень! Над Москвою

журавли, туман и дым.

Златосумрачной листвою

загораются сады,

и дощечки на бульварах

всем прохожим говорят,

одиночкам или парам:

— Осторожно, листопад!

О, как сердцу одиноко

в переулочке чужом!

Вечер бродит мимо окон,

вздрагивая под дождем.

Для кого же здесь одна я,

кто мне дорог, кто мне рад?

Почему припоминаю:

«Осторожно, листопад»?

Ничего не нужно было, —

значит, нечего терять:

даже близким, даже милым,

даже другом не назвать.

Почему же мне тоскливо,

что прощаемся навек,

невеселый, несчастливый,

одинокий человек?

Что усмешки, что небрежность?

Перетерпишь, переждешь…

Нет — всего страшнее нежность

на прощание, как дождь.

Темный ливень, теплый ливень,

весь — сверкание и дрожь!

Будь веселым, будь счастливым

на прощание, как дождь.

…Я одна пойду к вокзалу,

провожатым откажу.

Я не все тебе сказала,

но теперь уж не скажу.

Переулок полон ночью,

а дощечки говорят

проходящим одиночкам:

— Осторожно, листопад…

1938

Наш дом

…Сквозь дикий рай

твоей земли родной…

А. Пушкин

I

О, бесприютные рассветы

в степных колхозах незнакомых!

Проснешься утром — кто ты? где ты?

Как будто дома — и не дома…

…Блуждали полночью в пустыне,

тропинку щупая огнями.

Нас было четверо в машине,

и караван столкнулся с нами.

Он в темноте возник внезапно.

Вожак в коротком разговоре

сказал, что путь — на юго-запад,

везут поклажу — новый город.

Он не рожден еще.

Но имя

его известно. Он далеко.

Путями жгучими, глухими