Стезя героев: сомнение - [30]

Удивительно, как можно умудриться захламить такое узкое пространство. В раковине в беспорядке свалена грязная посуда, на обеденном столе – печенье и хлеб, рядом выстроились разномастные кружки. На белом холодильнике вывешены поразительно ровными рядами разноцветные листки для заметок, исписанные разными почерками. Единственный кусочек порядка в океане хаоса. Сколько бог огня ни вглядывался, рассмотреть текст не мог – слишком близко друг к другу лепились строчки.

– Домашнее задание? – Аден кивнул в сторону холодильника.

Деланей на мгновение оглянулся.

– Что-то вроде того, – усмехнулся он. – Напоминания о том, что надо делать по дому. Сложно привыкнуть мыть посуду или убираться, если никогда этого не делал.

Послышался щелчок, шум стих. Бывший бог тьмы разлил кипяток по чашкам и поставил чайник на место.

– Теперь надо подождать две-три минуты, чтобы заварился, – кивнул он и обернулся к Адену. – Ты, кажется, хотел спросить совета?

Бог огня растерялся. Такой Деланей, сумевший привыкнуть к человеческой жизни, на мгновение выбил его из колеи. В этом было что-то живое, настоящее, не принадлежавшее фальшиво блестящему Миру грёз. Не потому ли боги всеми силами стремились к связи с людьми? Прикоснуться к жизни. Настоящей, тёплой, яркой, но короткой жизни.

– Да, совет. Точно, – Аден покачал головой, отгоняя наваждение. – В мире мёртвых творятся странные вещи. Мы отправили туда разведчиков, и те доложили, что души просто ходят друг к другу в гости…

Деланей побледнел. Аден на мгновение ощутил укол страха – не упадёт ли он в обморок?

– Они очнулись ото сна? – еле слышно спросил бывший бог тьмы.

– Наверное, – Дарующий пламя пожал плечами. – Ты же знаешь, я в этом не разбираюсь.

– Если они покинули свои дома, значит, очнулись, – задумчиво проговорил Деланей. – Это очень плохая новость.

– Ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста.

Деланей рассеянно кивнул. Отодвинул от стены два табурета. На один опустился сам, другой жестом предложил гостю. Аден устроился напротив бывшего бога тьмы и облокотился на стол. Деланей пододвинул к гостю дымящуюся кружку с чаем и взял свою.

– Не знаю, с чего начать, – медленно заговорил он. – Видишь ли, души людей замирают во времени в момент смерти. Мысли, чувства, воспоминания – всё остаётся в стазисе, раз и навсегда. Они не видят ничего, кроме себя и своих желаний, не могут думать наперёд или беспокоиться об окружающих. Можно сказать, что они снова становятся детьми. Они опасны для самих себя.

Бог тьмы сделал глоток чая. Поморщился.

– Опять сахар забыл. Тебе насыпать?

– Не знаю. Я уже забыл, что такое чай, а ты про сахар спрашиваешь…

И как можно беспокоиться о такой ерунде? Аден нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.

– Попробуй, тебе понравится, – Деланей отставил кружку в сторону. – Так вот, чтобы уберечь мёртвые души от самих себя, на заре времён я создал особый сон и наделял им каждого. Во сне человек получает то, чего хочет больше всего. Исполнение самых смелых желаний, возвращение погибших близких, не знаю… каждому своё. Мне помог в этом Создатель, он же и привязал сон к моим способностям. Получалось, что мой Дар мог создать сон для человека или для места. Для надёжности я, а затем и Джина, делали и так, и так.

– Я уже запутался, – покачал головой Аден.

– Не вникай, – отмахнулся Деланей. – Тебе нужно знать следующее. Если я даровал сон человеку, он не сможет проснуться, пока я сам не разбужу его. Но если он проснётся, при желании может не возвращаться ко сну. Если я даровал сон месту, он может восстановиться, потому что место не обладает своей волей. Как-то так.

Это не укладывалось в голове. Аден зажмурился, помассировал виски.

– Я ничего не понял, – сказал он. – Или нет, постой. Получается, в тот момент, когда ты потерял бессмертие, все души проснулись… и не захотели засыпать?

– Да, – кивнул Деланей. – Спокойствие, дарованное сном, всего лишь иллюзия. Они не просто проснулись, они оказались в том же состоянии, в каком были перед смертью. Все чувства проснулись вместе с ними. А ведь не все умирают мирно, правда? Кое-кому бывает очень больно.

Аден вздрогнул. Когда-то он лгал Веронике, что был Одарённым и его убил Деланей. Правда, кое-что из его рассказов было правдой – чувства, которые он испытывал в тот момент, когда его изгоняли из Мира грёз. Это было похоже на то, словно тебя раздирает на клочки огромными когтями, или отрывают от чего-то, с чем ты всю жизнь находился рядом, к чему прирос душой и сердцем. Если каждая душа замирала с похожими чувствами навсегда… Конечно, им не хотелось возвращаться к покою!

– И чем это теперь грозит? – еле слышно спросил Аден.

Деланей взял кружку в руки, заглянул в неё.

– Я не знаю, – признался он. – Всем, чем угодно. Как ты себя чувствовал в тот момент, когда очнулся от стазиса там, в Дивеево?

Вопрос застал Адена врасплох. Он на мгновение задумался. Времени прошло немало, нельзя сказать, что он хотел отомстить или что-то вроде того. Хотя… Он усмехнулся, вспомнив, как сильно его раздражал ставший незнакомым привычный мир. И как на это реагировала Вероника.

– Скажем так… у меня было очень плохое настроение.